В Москве завершился шестой фестиваль “Открытый город”, который проводится по инициативе Москомархитектуры. Темой этого года стало “Право на город”: исследование города как пространственно-временной конструкции, живущей в процессе постоянной смены парадигм и технологий.
В рамках фестиваля прошли дискуссии и воркшопы, кураторами которых выступили Институт Генплана Москвы, Градплан Москвы, а также архитектурные бюро Kleinewelt Architekten, Citizenstudio, UNK project, Nowadays Office, “Дружба”, YOarchitects, .ket, “Мастерская Сергея Малахова и Евгении Репиной”. Проект “Археология будущего” курировали Даниил Никишин и Михаил Бейлин из Citizenstudio, а его участниками стали студенты МАРХИ и СПбГАСУ. Совместно они заглянули в прошлое, чтобы поразмышлять, как бы мог выглядеть город, если бы история развивалась по другому руслу.
“Зачастую, бросая мимолетный взгляд на знакомые ландшафты, мы задаемся вопросом: “А что, если бы?..” Что, если бы Петр не перенес столицу в Петербург? Если бы не произошел пожар Москвы? Если бы не случилась Октябрьская революция и город сформировался в буржуазную столицу наподобие Парижа? Если бы не случился резкий переход от конструктивизма к классицизму и ампиру?” — говорится в кураторском манифесте.
Китайгородская стена. Триптих
Елизавета Желаева
Этот проект о поиске неслучившихся образов Москвы. Отталкиваясь от момента сноса Китайгородской стены, Елизавета создала три параллельные реальности.
“В первом случае город тяготел к сохранению строений, ничего не было снесено и ничего не было построено. Здесь в наибольшей степени отображен слой утраченных зданий”, — рассказывает Елизавета.
Второй случай рассказывает о “новом городе”, где снесли весь существующий слой и возвели новый. Его образ состоит из нереализованных проектов первой половины XX века.
“Третья история о городе, где возможно все. Он характеризуется высокой степенью многослойности, так как в его структуре ничего не было утрачено окончательно и практически все было построено”.
“На каждый образ мы смотрим из сегодняшнего дня, поэтому я добавила узнаваемые московские атрибуты. В этом проекте константой остается только Китайгородская стена, которая не была снесена, но стала используемой горожанами и проходит красной нитью через весь триптих”.
Три великих мечты
Елизавета Дворщенко
1932. Три истории / Три Москвы / Три концепции
“Иногда задумываешься, а как бы выглядел мой город, если бы история развивалась по другому сценарию?”
“В одной реальности ты видишь динамично развивающийся город. Своей осью он смотрит на северо-запад. Прогуливаясь по центру, встречаешь Кремль и другие исторические памятники, но дальше город развивается стремительно. Сквозь монотонную застройку прорываются большие куски зелени, берега реки напоминают сады, а на периферии города — промышленность, своим контуром формирующая очертание параболы. Промышленность, как крепостная стена, ограничивает город. За ней только леса, поля и хозяйства. Но со временем город растет, эта четкая граница стирается. Жилье постепенно просачивается свозь монолитные формы мануфактур и выносит их за черты города”, — описывает Елизавета.
“В другой реальности перед тобой четкая структура. Город компактен и строго разбит по функциям. На севере находится новый административный центр, затем, чуть южнее, – жилые районы, исторический центр, а на самой южной периферии — промышленность. Радикальная кольцевая организация города уходит как ненужный средневековый рудимент. На ее месте появляется ортогональная сетка. Попадая в центр, замечаешь, что все, за исключением основных исторических памятников, замещается геометрически правильно выстроенными районами. Доминантами служат высотки крестообразной формы в 50 этажей. А между ними большие зеленые зоны и многоуровневая сеть автодорог. Город наполнен зеленью и окружен ей. Это город в саду или сад в городе?
“В третьей реальности ты уже не в Москве, а за 20 км от нее. В маленьком городе-спутнике. Здесь кипит жизнь. Вокруг малоэтажная застройка с приусадебными участками, а за пределами городка сельскохозяйственные зоны. И таких городков десятки, все на удалении от Москвы. Старая историческая Москва превратилась в административно-деловой центр. Сюда люди приезжают только работать и править”.
Город победившего модернизма
Максим Черепанов
“Сталина нет. Как следствие, сталинской архитектуры не случилось. Представим себе город, в котором целью архитекторов становится не парадное оформление города, а удобство граждан в машинную эру. Представим себе архитекторов, воодушевленных идеями авангарда 1920-х годов и встретивших эпоху послевоенного модернизма. Представим себе страну, которую захлестнули масштабные стройки, а столица была перестроена на новый лад”.
“Конкурс на генеральный план прошел бы раньше и скрестил лучшие идеи в один мегапроект города-сада. Жизнь людей переместилась в гигантские дома, нависшие над городом. Власть переместилась в мегаструктуру авторства Леонида Павлова. Город пронзили широкие транспортные артерии. Между супердомами разбили парки и рекреационные зоны, следуя заветам Ле Корбюзье. Памятники архитектуры и Старый город оставили”.
“К счастью, подобные проекты остались на бумаге, и в частности на моих изображениях. Разумеется, что столь немасштабные здания создали бы немало проблем как для города, так и для человека. Но для истории архитектуры эти идеи очень ценны и ярко отражают настроение архитекторов того времени — веру в безграничные возможности человека и светлое будущее”.
Смутное время и эпоха Возрождения
Елена Смирнова
“С 1917 по 1960 год в Москве было закрыто 670 храмов, 433 из них было уничтожено. Оставшиеся переоборудованы под нужды общества: от складов и овощехранилищ до многоквартирных жилых домов. На примере собора Богоматери у Калужских ворот в Москве я попыталась представить сценарий, при котором в послереволюционное время храмы не сносили, а реконструировали”.
“В первой работе мы можем наблюдать собор в период НЭПа. Люди спешат принести пользу отечеству: в небе проходят испытания новой модели самолета; как корабль, плывет дирижабль с изображением вождя; на улице идет парад в честь главных членов партии, но самые интересные события разворачиваются в храме. Под самым куполом происходит партийное заседание, в главном зале премьера спектакля, в колокольне проводятся опыты авиамоделирования. И лишь глубоко под землей еще есть духовная жизнь: осталась домовая церковь, в которой все еще идут богослужения.
Во второй работе храм показам в наше время. Преодолев смутные времена, он предстал перед нами в первоначальном виде. И вновь эти стены наполнены светом и молитвой прихожан”.
Любая реконструкция лучше, чем полная утрата объекта культурного наследия, ведь в таком случае храм подлежит восстановлению и может спустя время снова начать функционировать!
