Краткая биография: Клаудио Сильвестрин родился в 1954 году, учился в Милане, затем в Лондоне, в Архитектурной ассоциации. Свою компанию Claudio Silvestrin Architects основал в 1989 году в Лондоне, в 2006 году открыл офис в Милане. Среди его клиентов — многочисленные девелоперские конторы и арт-галереи, а также Джорджо Армани, Аниш Капур и рэпер Канье Уэст. Сейчас строит в Сингапуре жилой район. Отец двоих детей.
– Синьор Сильвестрин, вы и архитектор, и дизайнер, а теперь еще и книгу написали. Что для вас первично?
– На самом деле я не считаю себя ни архитектором, ни дизайнером. Создавать пространства и формы – мое призвание, это у меня в крови, на клеточном уровне. Я лишь следую этому зову.
– Увы, в нашем мире нельзя обойтись без определений.
– Увы, это так. Меня называют архитектором-минималистом, но я также создаю и мебель. Для меня архитектура и дизайн – один и тот же творческий процесс, с одними и теми же идеалами и философией. Только масштабы разные. В обеих областях функциональность не главное, главное – эстетика. И мне не трудно переключаться с архитектуры на дизайн и наоборот.
– Кажется, вам и не нужно переключаться. Вы создаете стул или диван так, как будто бы это здание или скульптура.
– Наверно, вы правы. Та же кухня Terra больше похожа на скульптуру – объект для созерцания, а не для использования в быту. Глядя на эту лаконичность, вы не подумаете, что кухня может быть практичной и удобной. Но взгляните на человеческое тело – мы ведь состоим из простых форм, а внутри нас всё достаточно сложно и запутанно.
– Хотите сказать, что ваши объекты, будь то архитектура или дизайн, близки к природной естественности?
– Именно. Мой стиль отнюдь не аскетичен. В дизайне я не лишаю предметы их функций, я лишь отрезаю лишнее, навязанное социумом, избалованной цивилизацией. В архитектуре я не создаю пустых пространств, наоборот, я наполняю их воздухом и светом. Мы часто забываем о том, что материальные ценности важны не более, чем духовные, и окружаем себя множеством предметов. Чем больше предметов в пространстве, тем меньше в нем воздуха, свободы для взгляда и мысли. Я не люблю бесполезные вещи, не люблю украшений – вещь красива сама по себе, она наполнена силой, когда форма ее проста, а содержание скрыто за формой. Мои мечты, надежды, творческие стремления сводятся к одному – постижение и создание абсолютной красоты, естественного совершенства. Если кто-то называет это минимализмом, ну что же, пусть будет так.
– Многие дизайнеры и архитекторы стремятся к природе, но это выражается в том, что они избегают прямых линий и неестественных цветов. А вы?
– Я никогда не забываю о четырех стихиях: огне, воде, земле и воздухе.
– С воздухом понятно, вы пропитываете им всё, что делаете. А остальные стихии?
– Свет, который, по сути, – огонь, для меня играет огромную роль. Лучшее освещение – естественное, но я, к сожалению, не могу поймать солнечный свет и поселить его в своих пространствах. Я создаю освещение, максимально похожее на естественное, – избегаю люстр, ламп, прячу источники света в ниши и мебель. Вода... Очень часто мои объекты тесно связаны с ней, особенно когда я проектирую частные виллы, которые находятся на побережье. Если рядом с предполагаемым зданием нет реки, озера или моря, то я сам создаю искусственный водоем. Один из моих любимых проектов – вилла Neuendorf на Майорке, где вода стала прекрасным выразительным средством, почти архитектурным элементом. Стихия земли выражается в моих работах через грубый, необработанный камень. От камня веет стариной, он такой же древний, как сама Земля. Используя камень, я претендую на вечность. И хотя меня считают модным архитектором, я стремлюсь создавать то, что останется актуальным и через сто лет – за счет свободы от направлений и идеологий и за счет материалов, которые переживут не одно поколение.
– Чье творчество повлияло на вас и что вас вдохновляет?
– Вы не поверите, но когда я был маленьким, я читал Достоевского и Толстого, и они произвели на меня огромное впечатление. А вдохновляет меня Андрей Рублев. Мне достаточно посмотреть на его иконы, чтобы в голове родился образ того или иного объекта. В живописи Рублева есть как раз та философия красоты, которую я разделяю: не бросающаяся в глаза, яркая и нарочитая, а чистая, простая, возвышенная и духовная. Примерно в то же время, когда в России творил Рублев, в Италии работал Фра Анджелико. Их работы очень близки по духу и форме. Цвета лаконичны и просты, но от них веет колоссальной энергией и наполненностью.
– Красота в вашем мировоззрении занимает видное место. Вы согласны, что она спасет мир?
– Для меня это основополагающий факт. Это вечная идея, она прослеживается и в произведениях русских классиков. Хотя бы в “Идиоте”: князь Мышкин особенно чуток к красоте и воспринимает мир абсолютно по-своему. Миссия этого героя – отчаянная попытка привнести ее в окружающий мир. Вопреки своей абсолютной духовной изоляции, он никогда не переставал верить в красоту. И в этом его правда. И моя философия.
– Есть ли у вас невоплощенные мечты?
– Конечно, без мечты человек не может развиваться. Я хочу спроектировать храм, простой и лаконичный: только свет и воздух. Чтобы ничего не мешало говорить с Богом.
Беседовала Полина Маркова