Интервью с Уильямом Олсопом

Английский архитектор Уильям Олсоп похож на великого кинорежиссера Орсона Уэллса: человек-гора, с черными лохмами, тяжелым взглядом и выпяченными губами. В их творче­ских судьбах тоже есть нечто общее: Уэллса, несмотря на “Оскара” и прочие награды, преследовали отсутствие финансирования и обвинения в том, что его фильмы слишком радикальны. У Олсопа тоже на одной чаше весов профессиональные премии, на другой – долгострои, обвинения в фантазерстве и жесткая критика. Я шла на встречу с тяжелым чувством – думала, что Олсоп будет ругаться и изливать свою ненависть на успешных коллег.
Интервью с Уильямом Олсопом

Английский архитектор Уильям Олсоп похож на великого кинорежиссера Орсона Уэллса: человек-гора, с черными лохмами, тяжелым взглядом и выпяченными губами.

Уильям Олсоп

diomedia

В их творческих судьбах тоже есть нечто общее: Уэллса, несмотря на “Оскара” и прочие награды, преследовали отсутствие финансирования и обвинения в том, что его фильмы слишком радикальны. У Олсопа тоже на одной чаше весов профессиональные премии, на другой – долгострои, обвинения в фантазерстве и жесткая критика. Я шла на встречу с тяжелым чувством – думала, что Олсоп будет ругаться и изливать свою ненависть на успешных коллег.

Фасад дома под названием Colorium (“Цветной”), который Олсоп построил в 2001 году в Дюссельдорфе. Фасад облицован семна­дцатью разновидностями цветной стеклянной плитки.

diomedia

Ничего подобного. Встречались мы в его студии в районе Баттерси, большом светлом лофте, на первом этаже – магазин всяких деликатесов и кафе, где Олсоп регулярно сиживает. В мастерской на белых стенах – абстрактная живопись: Олсоп не только архитектор, но и художник. Он, несмотря на грозный вид, приветлив и благодушен, как большой плюшевый мишка. Первым делом на столе перед ним возникли кофейник и пепельница. Затем Олсоп положил локти на стол и предупредил меня: – Имейте в виду, все, что я вам сегодня наговорю, будут сегодняшние слова. Задайте мне те же вопросы завтра – ответы будут другие.

Центр дизайна в университете Торонто Уильям Олсоп построил в 2004 году. Налицо любимые приемы архитектора – шашечки и яркие цвета.

diomedia

Держа это в уме, прошу его назвать самые удачные дома. Ответ следует пространный: – Архитекторы любят говорить, что каждый проект – новые обстоятельства и новый способ решения задачи. Это вранье. Я уверен: все, что ты делаешь – будь то здание или картина, – это одно и то же произведение. Поняв это, перестаешь переживать из-за успехов и неудач – просто работаешь. Без неудач нельзя – и они чему-то учат. А что до вещей, которые меня научили чему-то хорошему... Я назову три. В Кардиффе реконструируется портовая зона, и я там построил информационный центр: чтобы проекты показывать жителям и сообщать, что в городе происходит. Рассчитали, что в него будут приходить в год двадцать пять тысяч человек и оно простоит пять лет. А оно привлекает четыреста тысяч посетителей в год, и жители Кардиффа так его полюбили, что попросили не сносить. Почему оно им так нравится, я не знаю. И это учит бессмысленности архитектурной теории – потому что дома, построенные по теориям, сносят сплошь и рядом.

Информационный центр для посе­тителей реконструируемого порто­вого района в Кардиффе (1990). Олсоп называет его своим самым удачным произведением: “Бог знает, почему оно так нравится людям. Домик-то простой, как правда, по форме похож на зажигалку”.

diomedia

Второй объект – административное здание в Марселе: на нем я узнал, что строить можно быстро. И что, если на всех этапах работы у всех были нормальные человеческие отношения, дом получится хороший. И будет нравиться людям, которые им пользуются. Третий любимый проект – художественный центр в Бирмингеме. Он еще не построен, и работа тянется много лет – у заказчика денег не хватает. Но на этом объекте я понял, как важно слушать людей – местных жителей. Их участие обогащает проектирование.

Фасад районной библиотеки Peckham в Лондоне. Олсоп построил ее в 2000 году и именно за это здание получил премию Стирлинга, главную архитектурную награду Британии. На фото – задний фасад с характерными для Олсопа цветными стеклами. Передний фасад однотонный и имеет выступ в форме буквы Г.

diomedia

Интересно, особенно про бессмысленность теорий: известность Олсопу в 1970-х принесла теоретическая книга SuperCity о городе-гиганте, который должен расползтись по северу Англии. Хочется это как-то прояснить. Олсоп зажигает очередную сигарету и ухмыляется: – Понимание того, как проста на самом деле жизнь, приходит с возрастом. Лет эдак до двадцати пяти я был великим интеллектуалом и теоретиком. А теперь я просто богема. Вот и все.

Очевидно, Олсоп любит парадоксы и смелые ходы. Возможно, именно поэтому в начале 1990-х он стал первым иностранцем, открывшим свое бюро в Москве. Он приехал на семинар Project Imagination, организованный в МАРХИ Джеймсом Макадамом и Татьяной Калининой.

– Москва 1992 года была великолепной и пугающей. Мне хотелось быть частью перемен, которые происходили у вас с невероятной быстротой. Я открыл офис, мы строили какие-то мелочи. Но ничего по-настоящему значительного так и не случилось, и в 2000-м я этот офис закрыл. Тема закрывается, как московский офис, – Олсоп отказывается переживать по поводу потерянного времени и утраченных возможностей. Не собирается возвращаться. Он вообще ни о чем не переживает, и причина этого, по его словам, в британском национальном характере.

Жилой комплекс Chips в Манчестере Уильям Олсоп по­строил в 2009 году. Название дома происходит от карто­фельных чипсов – тех самых, которые едят с рыбой: оно составлено из похожих по форме длинных “брусочков”. Это доступное жилье для молодежи, само здание считается крупнейшей удачей Олсопа в последние годы.

diomedia

– Я английский архитектор. Не стилистически, стиль вообще абсурдная категория в современной архитектуре, где возможно абсолютно все. Психологически. Приведу пример: работают в моем гамбургском офисе люди профессиональные, аккуратные – истинные немцы. Но возникает трудность, и они начинают причитать: “У нас проблема!” Потом впадают в депрессию и идут домой рыдать. Я смотрю на них и думаю: “Вот так вы, ребята, войну и проиграли”. Англичанин на их месте будет не плакать, а искать выход из ситуации. Мы очень гибкие. И любим комфорт. И ради того, чтобы нам было уютно, готовы трудиться.

Паромный терминал в Гамбурге (2007).

diomedia

Олсоп знает, о чем говорит: его вклад в “предметный дизайн” – набор из держателя для книг, пепельницы и стакана для виски, который позволяет наслаждаться всем этим одновременно, не вставая с кресла. И живет он уютно – на два дома, между Лондоном и побережьем. Женат уже тридцать пять лет, вырастил троих детей. Только вот архитектура его уютной не выглядит. Все дома разные, и все вызывают зрительное беспокойство. Что-то похоже на сарай, что-то на мыльный пузырь, что-то на набор кубиков. Откуда же берутся образы его архитектуры, что и кто на него влияет?

Лобби комлекса терминала Heron Quays на легкой железной дороге, соединяющей центр Лондона с районом доков и Canary Wharf (2002).

diomedia

Олсоп опять отвечает неожиданно: – Мои друзья в основном художники, с ними общаться интереснее. Архитекторы только об архитектуре и говорят, а это ужасно скучно. Но кого-то я могу назвать, конечно. Питер Беренс – я в детстве жил в Нортгемптоне рядом с модернистским домом, который он построил. Моя мама считала, что дом ужасен, я так не думал – и сам хотел понять почему. Седрик Прайс – я у него работал после учебы в Архитектурной ассоциации. Он был странным архитектором и до сих пор не понят. Мне иногда кажется, что он заглядывает мне через плечо во время работы и интересуется: “Что за ерунду ты тут навалял?” Николя Леду – это был первый архитектор, который проектировал то, что в его время нельзя было построить чисто технически. Что им двигало, хотел бы я знать?

Детский центр в Фавуде, Лондон, был построен в 2004 году и номинирован на Sterling Prize.

diomedia

Говоря о влияниях, Олсоп упоминает не стили и формальные приемы, а идеи – то, что будит мысль. Пока я отмечаю это про себя, Олсоп подливает себе кофе и рассуждает дальше:– Меня всегда увлекал полет человеческого воображения. Воображения, на мой взгляд, сейчас в мире очень не хватает. Люди работают как проклятые, приходят вечером домой усталые, и нет у них в жизни ничего волнующего, кроме футбола. Ну нельзя же так. Архитектура должна помочь расшевелить человечество. Не одна, конечно, – тут много всяких аспектов, от бизнеса до медиа. Но без нас не обойтись. Поэтому так важно, чтобы люди участвовали в работе архитектора, высказывали свое мнение. Тогда то, что я делаю, – это и их дело, мои идеи – это их идеи. Не я проектирую – мы делаем это вместе. Вместе выясняем, каким хочет быть наше здание. Так можно добиться свободы. И работать с удовольствием. Вот почему сам он умиротворен – он чувствует себя свободным и при этом не одиноким. И вот почему архитектура у него такая пестрая.

Библиотека Peckham в Лондоне. (1999) В 2000-м здание удостоено престижной британской национальной архитектурной премии Sterling Prize.

diomedia

Олсоп – художник со своим стилем, и именно поэтому ничего никому не навязывает. Он слушает собеседника, и здания у него разные, потому что их строят вместе с ним разные люди. Орсону Уэллсу было сложно: он не мог снимать кино вместе со зрителями в зале. А Уильяму Олсопу повезло: архитектуру делать в соавторстве с публикой можно. И, похоже, нужно.

Беседовала Евгения Микулина

Фото: diomedia