Интервью с Владимиром Авксентюк

Архитектор Владимир Авксентюк живет в Новосибирске. C 1960 года он работал в железнодорожном ведомстве и спроектировал множество вокзалов. В Сибири, как и вообще в Советском Союзе, вокзалы почти всегда строили по типовым проектам. Но если уж вам встретится сибирский вокзал, непохожий на остальные, то знайте: скорее всего, его спроектировал именно Авксентюк.
Владимир Авксентюк  советский архитектор проектировавший вокзалы

Архитектор Владимир Авксентюк живет в Новосибирске. C 1960 года он работал в железнодорожном ведомстве и спроектировал множество вокзалов. В Сибири, как и вообще в Советском Союзе, вокзалы почти всегда строили по типовым проектам. Но если уж вам встретится сибирский вокзал, непохожий на остальные, то знайте: скорее всего, его спроектировал именно Авксентюк. В 2010 году я я взял интервью у Владимира Авксентюка для сайта, которого больше не существует. Благодаря любезному перепосту на archi.ru текст сохранился, и мне не надо его редактировать заново. Чтобы иллюстрировать интервью, Владимир Авксентюк отсканировал для меня много фотографий из своего архива, которые никогда в полном объёме не публиковались.

Постышево, БАМ

Артем Дежурко: Расскажите, пожалуйста, о своей жизни. Где вы обучались архитектуре, где работали, в каких больших стройках участвовали, какие здания строили в 60-е, 70-е и 80-е годы.

Владимир Авксентюк: После окончания Сибстрина (так тогда назывался инженерно-строительный институт им. Куйбышева в Новосибирске) в 1960 году, меня пригласили работать в Сибгипротрансе как спортсмена ( я играл в сборной города по волейболу, прыгал в высоту на уровне второго разряда), то, что я еще и архитектор — это было не определяющим. В Сибгипротрансе я проработал до 1991 года, а потом создал свою Персональную Творческую Мастерскую, которая до сих пор работает. В Сибгипротрансе самой интересной работой было проектирование вокзалов, ведь вокзал — визитная карточка города, но крупные вокзалы проектировал Мосгипротранс, как ведущий институт по проектированию вокзалов, что меня, естественно, не устраивало. Их монополия была нарушена при проектировании вокзала в Тобольске на ж/д линии Тюмень — Сургут. Главным архитектором Мосгипротранса долгие годы был замечательный архитектор Батырев В. М. (кстати автор лучшей книги по вокзалам — «Вокзалы», 1988г.), с которым, как и с коллективом архитекторов Мосгипротранса, у меня сложились прекрасные отношения.

Постышево. Неосуществленный вариант

Сибгипротранс проектировал ж/д линии Тюмень — Сургут — Нижневартовск, и я проектировал все вокзалы на этих магистралях. Мне посчастливилось поработать и на ж/д линии Абакан-Тайшет, но особенно интересной и ответственной была работа на БАМе, где я был автором раздела вокзалов Северобайкальского участка БАМа, где проектировали и строили вокзалы и станции Казахстан, Литва, Эстония, Латвия, и у меня была цель создать ансамбль участка БАМа. И, кроме этого, я проектировал вокзалы, которые строил на БАМе город Новосибирск (Постышево и Тунгала). Каждый город старался сделать поселок и вокзал лучшими на БАМе, и согласование проводилось на самом высоком уровне. Вокзал, как правило, один в городе и к архитектуре его особое отношение.

Северобайкальск

Город Северобайкальск проектировали ленинградские архитекторы (что можно узнать по необычайной ширине главной улицы, ведущей к вокзалу). Вокзал в Северобайкальске — один из любимых вокзалов, в архитектуре его хотелось выразить присутствие Байкала. В конструктивном решении здание необычно, впервые применены жесткие ванты при высокой сейсмичности.

Северобайкальск

А. Д.: Судя по фотографиям, вокзалы в Павлодаре и Сургуте построены по одному проекту. А на БАМе, кажется, все станции разные. Много ли вы строили по типовым проектам? Как решалось, где быть вокзалу по типовому проекту, где — по уникальному?

В. А.: Все крупные вокзалы старались делать по индивидуальным проектам. Вокзал в Павлодаре был запроектирован и построен раньше вокзала в Сургуте, и в целях экономии времени и средств были применены при его проектировании некоторые решения, отработанные на строительстве вокзала в Павлодаре, но в фасадах и интерьерах много различий. В вокзале в Сургуте я пытался реализовать идею сделать зал ожидания ярусами, разделить пространство зала ожидания на зоны, где на мой тогда взгляд пассажиры чувствовали себя более комфортно.

Павлодар, Казахстан. Макет

А. Д.: Расскажите, пожалуйста, о вокзале на станции Алтайская. На вид это самая ранняя из ваших построек. Откуда взялась эта необычная форма — как бы большепролетная конструкция в миниатюре?

В. А.: Самой первой моей постройкой был интерьер буфета в вокзале Камень на Оби, где я, молодой и амбициозный, с упоением проектировал изысканную барную стойку с крутящимися сидениями — Париж отдыхает. Но когда я приехал с авторским надзором — увидел, как на этих дурацких крутящихся сидениях пытаются усидеть здоровые мужики в валенках с пивными кружками, и за стойкой консервы горкой. Это было ужасно смешно и нелепо. Жутко хотелось их оттуда вытолкать и рассадить на их месте манекенщиц, чтобы сделать красивую фотографию. Убедительный урок на всю жизнь тому, что архитектура должна быть уместной во всех смыслах.

Павлодар

Павлодар

Вокзал на ст. Алтайская был запроектирован совмещенным с автовокзалом, что в то время ново, в покрытии основного зала применены сборные армоцементные оболочки, которые изготавливались на месте. Сейчас мне трудно представить, как мне удалось убедить строителей выполнить оборудование для изготовления, изготовить и смонтировать эту оболочку, толщина которой была 3 см. В то время рациональное и интересное конструктивное решение было весомым составляющим хорошей архитектуры. В те советские времена проповедовался синтез искусств, и в интерьере вокзала был выполнен витраж из цветного стекла, который работал и на экстерьер и на интерьер. На этом объекте мы работали вместе с замечательным новосибирским художником Юрием Катаевым, с которым в последующем вместе работали на вокзале Постышево, пригородных кассах в Новосибирске и других объектах.

Павлодар. Интерьер

А. Д.: За вокзал в Сургуте вы, кажется, получили премию Ленинского комсомола. Можете рассказать о строительстве этого вокзала и, вообще, этой железной дороги. На ней же стоит и Тобольский вокзал?

В. А.: Премию Ленинского комсомола в области архитектуры (а получал я ее в «компании» с Кобзоном, балериной Павловой, грузинским ансамблем «Мзиури», где была солисткой маленькая девочка Гвердцители, и вручал ее мне писатель Борис Полевой) я получил за проектирование вокзала в Тобольске — железная дорога Тюмень — Сургут была комсомольской стройкой. Этот вокзал должен был проектировать Мосгипротранс, но я выграл конкурс на архитектурное решение, организованный Тюменским облисполкомом, а затем из вариантов Мосгипротранса ( над которым работал Волошинов) и Сибгипротранса министр транспортного строительства выбрал мой вариант. При его проектировании я старался как-то выразить, что это вокзал замечительного русского города. Мне кажется, что это лучше всего удалось в чертеже фасада на красном фоне.

Сургут

Сургут

Делая его, я вдохнавлялся красным платьем Вячеслава Зайцева «Россия», кторое было напечатано в журнале «Огонек». Панно на фасаде и мозаика в интерьере художника Германа Черемушкина, с которым мы работали и над вокзалом в Сургуте. В зале ресторана была прекрасная чеканка замечательного рижского скульптора Виктории Пельше, с котрой мы мечтали в Северобайкальске перед вокзалом поставить скульптурную композицию «Байкал», которая так и не была осуществлена и модель которой недавно была сломана в Риге. В этом вокзале бар был расписан новосибирским художником Николаем Грицюком.

Станция Алтайская (здание разрушено)

А. Д.: У меня есть любимая идея, что советская архитектура — естественная часть мирового архитектурного процесса. В каждом интервью я стараюсь найти ей подтверждение. Поэтому такой вопрос: из каких источников вы черпали сведения об архитектуре вне советских границ? Из каких именно книг, журналов? Что вам нравилось в зарубежной архитектуре больше всего — какие постройки, имена? Интересно узнать, какие предпочтения были у вас в 60-е годы, а какие в 80-е.

В. А.: Источников сведений о зарубежной архитектуры в то время было немного, но были зарубежные журналы, которые выписывал институт, публиковались и книги. Я старался не упустить возможность увидеть это своими глазами, ведь не секрет, что иногда мастерство фотографа и создает славу архитектурного произведения. Был в Греции, Израиле, Турции, Германии, Франции, Мальте, ЮАР, Бразилии, Китае, Сингапуре, Японии, Малайзии, Дании (с персональной высавкой), Болгарии, Эмиратах, Люксембурге, Америке. Люблю зарубежную архитектуру 60-х годов, восхищают до сих пор аэропорт Сааринена, Сиднейская опера, Роншан, сейчас симпатичны Пей, Заха со своей пластической изобретательностью, поражает 102-летний Оскар Нимейер, который активно работает и любим в Бразилии. Когда его просил президент как-то украсить место, где проходит карнавал, — «Это все равно, что Христу одеть галстук», — ответил он. Намерен тоже работать в этой замечательной профессии долго , предпосылки есть — отец умер в 98 лет.

Алтайская

А. Д.: Вопрос о стиле. Вы начинали в 60-е годы, и многие ваши ранние вокзалы построены в духе советского модернизма. Затем появляются здания-скульптуры: Северобайкальск, Нижневартовск. Как совершился этот поворот к новой образности? Со стороны он выглядит довольно резким. Как Вам самому видится Ваша творческая эволюция?

В. А.: Самому как-то она незаметна, старался и стараюсь быть восприимчивым к любым идеям.

Алтайская строится

А. Д.: Как вы открыли собственное архитектурное бюро? Правильно ли я понимаю, что ваш первый самостоятельный проект — Вознесенский собор в Новосибирске.

В. А.: Персональную творческую мастерскую открыл в 1990 году, занимался, кроме архитектуры, проектированием одежды. С коллекцией в начале 90 годов выезжал покорять Париж. Встретили доброжелательно, объяснили, сколько надо иметь денег и что еще надо иметь, и предложили продать коллекцию, но дешево. Предлагал в выставочных плакатах укоротить фамилию — например АВКС, но мне сказали, что, когда человек, читая, спотыкается на фамилии кутырье, он ее запоминает. Гордо уехал с коллекцией в Россию и потом продал ее американцам с Аляски.

Новосибирск. Проект павильона касс и перехода над путями

Новосибирск. Проект павильона касс и перехода над путями

Новосибирск. Проект павильона касс и перехода над путями

А. Д.: Вознесенский собор, как я понимаю — более-менее достоверная копия деревянной церкви, стоявшей на том же месте. Многие считают, что проектирование «в стилях» недопустимо для архитектора, работающего в модернистской традиции. А вы что думаете об этом?

В. А.: Вознесенский кафедральный собор я проектировал, еще работая в Сибгипротрансе, в те времена, когда это настоятельно не рекомендовалось, и в мэрии советовали отказаться от этой работы. А потом отношение к церкви так резко изменилось, что эти же люди торжественно перерезали ленточку при открытии собора. Задача была непростая — реконструкция велась при эксплуатации здания. Мы, по существу, накрыли деревянное здание каменным, а потом его разобрали изнутри. Я старался сохранить характер старого здания, чтобы было ощущение, что оно таким и было, хотя оно совершенно другое.

Павлодар. Интерьер

Работали при участии и поддержке настоятеля храма отца Павла, который впоследствии стал владыкой Кемеровской епархии Софронием. Работа в стилях часто выражается в том, что берется храм прошлого века и строится сегодня. Я надеюсь, что при проектировании собора удалось, сохраняя приемлемость, внести и свое. Работа была отмечена дипломом смотра лучших архитектурных произведений СССР. Кстати, хор мы разместили в мансардном этаже, и звук, отражаясь от свода, создает очень интересный акустический и психологический эффект.

Пыть-Ях

Кемеровской епархии по заказу владыки Софрония я запроектировал несколько храмов и по совокупности работ получил православный орден (награждение проходило в Кемерово на губернатовском балу, и вручал орден Тулеев — раньше это представить было невозможно). Мне приходилось проектировать и синагогу в Новосибирске. Проект очень понравился Берл Лазару и начал строиться, но новый раввин решил здание увеличить, разместив там не относящиеся к синагоге площади для возможных инвесторов (место в центре города). Проект передали корректировать в другую организацию, где его изуродовали, и я отказался от авторства.

Неизвестная станция на железной дороге Тюмень-Сургут. Будем благодарны, если кто-то поможет уточнить

А. Д.: Расскажите, чем вы занимаетесь сейчас. На каком этапе реконструкция привокзальной площади в Новосибирске, которой вы занимаетесь несколько лет?

В. А.: Сейчас мы выполнили проект реконструкции школы с надстройкой этажа, который пришлось поставить на свои опоры. Надеюсь,что этот проект будет осуществлен. Заканчиваем проект пристройки к зданию Сибмоста, до этого долго проектировали довольно сложный и интересный проект торгово-развлекательного центра «КИТ», но потом заказчик передал эту работу другому архитектору, который убедил его, что сделает лучше и проще. Это, к сожалению, происходит довольно часто — в большинстве случаев заказчику наплевать на архитектуру и город, он часто в нем и не живет.

Новосибирск. Проект павильона касс и перехода над путями

Та же история и с реконструкцией привокзальной площади. Нашлись архитекторы, которые для заказчика сделают столько площадей, сколько захочется. Артем, вы можете представить, что предлагается: по оси улицы на привокзальной площади перед зданием вокзала, загораживая его, ставится многоэтажная автостоянка, а на витражах этого здания шелкографикой или еще как-то нарисован вокзал. Павильон пригородных билетных касс, который я проектировал по стилистике как инженерное сооружение, так как считал и считаю, что рядом с зданием вокзала любое здание будет ему мешать, снесли и построили в псевдорусском стиле пригородный вокзал (наше российское изобретение — заставлять людей ожидать опаздывающие электрички). И теперь здание вокзала хочется снести или приукрасить рядом с такой немыслимой красотой.

Новосибирск. Проект павильона касс и перехода над путями

А. Д.: Проект (или, может быть, правильнее сказать: эскиз) Филармонии, который вы выставили летом, многие участники «народного голосования» на Сибдизайне упрекали в сходстве с советской архитектурой 60-х. По-моему, скорее вас можно обвинить в любви к современной архитектуре Германии и Голландии. Так или иначе, в этом проекте можно увидеть отход от «многословных» форм, к которым вы, кажется, с конца 70-х и до самого последнего времени питали пристрастие. Вам они действительно перестали нравиться или только этот проект такой? Вообще, кого из современных архитекторов — мировых, русских, новосибирских — вы отметили бы как наиболее себе близких? За чьими новыми работами вы следите с интересом?

В. А.: Нувель, Асадов, Генадий Туманик и Владлен Иванов. Я не собирался участвовать в этом проекте , так как знал, что все уже решено. Но, когда я увидел в интернете конкурсные проекты, мне захотелось сказать и показать, что неуместно рядом с такими архитектурными шедеврами раздувать щеки, пытаясь их потеснить. По-моему, профессионализм — в умении где надо наступить на горло собственной песне. И сделать сдержанную не попсового звучания архитектуру.

Новосибирск. Проект павильона касс и перехода над путями

А. Д.: Вокзалы советского времени, с всеобщей точки зрения — утилитарные объекты, которые можно перестраивать, обновлять, сносить, если того потребует хозяйственная целесообразность, словно это времянки на приусадебном участке. Их художественную ценность не осознает никто. Из ваших вокзалов Павлодарский обшит алюкобондом, в Алтайской — снесен, и всем без исключения грозит реконструкция. Когда проходит реконструкция ваших старых построек? Кто делает проект? Спрашивают ли вашего совета?

В. А.: Никто не ставит в известность, я об этом узнаю случайно. Надеюсь, что хоть что-то сохранится из моих строек.