Роберт Стерн любит архитектуру тоталитаризма. “Каким бы ужасным ни был Сталин, – сказал он в одном интервью, – приходится признать, что у него было удивительное чувство города: как спроектировать улицы, где создать площади, как выстроить иерархию зданий. Он и его градостроители много позаимствовали у Санкт-Петербурга, но кое-что заняли и у Нью-Йорка”. Стерну нравится архитектура Альберта Шпеера, придворного архитектора Гитлера, что шокирует многих критиков. Проблема состоит в том, считает Стерн, что эти критики не способны различать форму и содержание. “Есть два урока, – пишет Стерн в предисловии к монографии Леона Крие о творчестве Шпеера, – которые можно извлечь из истории монументальной архитектуры 1930-х годов. Первый показывает, как одни и те же стилистические, формальные и технологические разработки могут быть использованы для обслуживания радикально разных политических систем. Второй урок демонстрирует, насколько плохо последующие поколения оказались способны различать форму и содержание, особенно когда объект исследования, как в случае с побежденной диктатурой, вызывает всеобщее осуждение. Когда я был студентом, меня учили, что форма и содержание – это одно и то же. Теперь я в этом не уверен”.
Большинство учителей Стерна в Йельском университете были модернистами. Для них, воспитанных на лозунгах Less is more (“Меньше – это больше”) и Form follows function (“Форма следует функции”), содержанием формы была функция, понимаемая механически. Некоторым исключением был Пол Рудольф, который считался “мягким” модернистом, – позднее Стерн обнаружит в творчестве учителя элементы постмодернизма, движения, к созданию которого Стерн имел прямое отношение. Исключением был и Винсент Скалли, “самый влиятельный преподаватель архитектуры”, как говорил о нем Филип Джонсон. Скалли познакомил Стерна с Робертом Вентури, которого часто называют отцом постмодернизма. Знаменитую книгу Вентури “Сложность и противоречия в архитектуре” (1966) Стерн прочел еще в рукописи. Именно в этой книге Вентури противопоставил лозунгу Мис ван дер Роэ Less is more свой собственный: Less is a bore (“Меньше – это скука”).