Портрет: архитектурное бюро “Панаком”

Бюро “Панаком” занимается современной архитектурой вопреки климату и любви россиян к домам в традиционном стиле. Им самим интересно, что из этого получится. Рассказывает Анастасия Ромашкевич.
Панаком портрет архитектурного бюро

Никита Токарев и Арсений Леонович работают вместе с 2001 года, когда они основали архитектурную фирму “Панаком”. До этого они с разницей в несколько лет окончили МАрхИ, где учились в экспериментальной мастерской Евгения Асса. Затем Токарев успел поработать в архбюро “Остоженка”, а Леонович – в бюро “Архитекторы АСК”. На счету “Панакома” около десятка построек, а также выставочные проекты и инсталляции.

Арсений Леонович (слева) и Никита Токарев в своем офисе на территории бывшего завода “Манометр”

Сергей Каптилкин, архив Пресс-Службы

Проходная завода “Манометр” пропитана душным запахом жареных пирожков, к стенам лепятся продуктовые киоски. Между ними топчутся сонные охранники: “Панаком? Это еще что? Нет здесь таких!” За неработающим турникетом картина уже иная – джентрификация старой промзоны идет полным ходом. За пока еще пыльными арочными окнами кирпичных цехов обустраиваются какие-то магазины и галереи.

Дом в Павлово, 2004–2007

Сергей Каптилкин, архив Пресс-Службы

Хозяева архитектурной фирмы “Панаком” Никита Токарев и Арсений Леонович признаются, что переехали сюда, в общем-то, не от хорошей жизни. Прежде костяк их клиентов составляли девелоперы и финансисты. Кризис ударил по ним сильнее всего, так что последний год “Панаком” заказами не избалован, и держать большой офис, в котором раньше работали двенадцать человек, стало бессмысленно. Теперь их только двое, а о прошлых свершениях говорят макеты.

Фрагмент гостиной с винтовой лестницей в доме в Павлово

Сергей Каптилкин, архив Пресс-Службы

Развешенные в ряд на стене безупречные фанерные домики похожи на дорогие игрушки. Современная частная архитектура, которой уже десять лет занимаются Никита и Арсений, в нашей стране тоже сродни какой-то игре, правила которой для большинства совершенно непонятны. “Чтобы жить в доме со стеклянными стенами, нужно быть экспериментатором и знать, кто такой Мис ван дер Роэ, – считает Арсений. – А у нас не накормленная страна – колбасой наелись, а красотой еще нет. Поэтому люди стремятся к красотам Южной Италии или хотят коттедж в английском стиле из красного кирпича”.

Бассейн в загородном доме в поселке Никольская Слобода, 2002–2004

Сергей Каптилкин, архив Пресс-Службы

С точки зрения панакомовцев, дом – “полная чаша”, а тем более “моя крепость” морально устарел. “Странно, когда человек ездит на машине с гибридным двигателем, говорит по айфону, но дома имеет рыцарский холл с доспехами и камин, в который можно въехать на самосвале”, – говорит Никита. “Раньше мир воспринимался как хаос. В злую и воинственную природу требовалось привнести порядок, поэтому симметрия и толстые стены с окошками-амбразурами были оправданны, – развивает мысль Арсений. – А теперь мы должны прислушиваться к внешнему миру и пытаться в него встраиваться”.

3D-модель пансионата “Ачипсе” в Красной Поляне, 2005–2006

Сергей Каптилкин, архив Пресс-Службы

Панакомовцы “встраиваются” так, как это делают во всем мире начиная с середины ХХ века. То есть стараются срастить дом с ландшафтом с помощью стеклянных стен и намеренно отказываются от декора, чтобы, как они говорят, “не замусоривать пространство”. Насколько эти стеклянные дома естественны в холодном российском климате, по признанию Токарева, пока никто особо не задумывается – цены на отопление позволяют не брать такие мелочи в расчет. “В нашем климате естественнее всего валенки и Колыма, – иронизирует Арсений. – Мне кажется, стеклянный дом Филипа Джонсона сложно улучшить. Мы не можем выдумать модернизм заново”. Его коллега менее категоричен и говорит, что в теории современная архитектура должна как-то приспосабливаться к местным условиям, хотя пока этого не происходит.

Эскиз пансионата “Ачипсе” в Красной Поляне

Сергей Каптилкин, архив Пресс-Службы

В любом случае для “Панакома” стеклянные стены – не дело принципа, а просто этап биографии. “Наши вкусы меняются, – говорит Токарев. – Пока мы только в начале пути, и главное для нас – это откликнуться на сегодняшний день, выразить его средствами архитектуры”.

Загородный дом в Жуковке

Сергей Каптилкин, архив Пресс-Службы

Этот сегодняшний день явно отличается от вчерашнего. До кризиса Токарев и Леонович занимали довольно своеобразную нишу – большинство их клиентов строили дома не для себя, а на продажу. Такие проекты, по словам Никиты, были тогда самыми перспективными – заказчики быстрее принимали решения и понимали, что современная архитектура продается медленно, зато платят за нее дороже, чем за типовые коттеджи. Теперь, когда конъюнктура изменилась, Токарев и Леонович готовы нырнуть из самого “жирного” сегмента рынка недвижимости чуть ли не на самое его дно, а заодно попробовать себя в новом качестве. Несмотря на многолетнее сотрудничество с девелоперами, до сих пор больших проектов у “Панакома” не было, только частные дома.

Загородный дом в Жуковке представляет собой гибрид жилого и галерейного пространства. Например, эта гостиная исполняет роль выставочного зала. Проект 2003–2006 годов

Сергей Каптилкин, архив Пресс-Службы

“В этом есть определенный парадокс, – считает Арсений. – Человек готов часами обсуждать с тобой сантехнику в ванной своей дочери, но у него просто в голове не укладывается, что ты можешь спроектировать торговый центр. Сломать этот стереотип очень сложно”. Но сейчас архитекторам наконец-то предложили сделать большой городской проект – жилой дом с квартирами по тридцать метров для нижней прослойки среднего класса. “Стратификацию в обществе никто не отменял, а мы в последние годы решили, что все резко рванули из грязи в князи, поэтому даже однушки у нас делают по пятьдесят метров, – говорит Арсений. – Журналы печатают пятисотметровые богемные лофты, а реальные проблемы куда-то делись. Для людей, которые встают в пять утра и пекут хлеб, квартир нет”.

Загородный дом в Поздняково. Проект 2006–2007 годов

Сергей Каптилкин, архив Пресс-Службы

Что будет с этим проектом, пока еще не ясно, но похоже, что архитекторов сейчас больше занимает сам формат задачи. Ну и тот факт, что такая задача возникла в принципе, потому что за границей малобюджетное жилье – это хорошо распаханное поле для архитектурного творчества, а у нас – крошечная лужайка, зато пока совершенно не разработанная.

Светильник Bamboo — конкурсная работа для фирмы Manamana, 2010

Сергей Каптилкин, архив Пресс-Службы

Параллельно Арсений занимается предметным дизайном. Этот проект выглядит еще более утопично: хорошая архитектура у нас худо-бедно появляется, но дизайнерство по-прежнему кажется гиблой затеей. “Промышленность к этому не готова, сразу пытается повесить на тебя все свои финансовые проблемы. Магазины не умеют и не хотят этот дизайн продавать, потому что торговать известными марками гораздо проще. А человек с деньгами ориентирован не на покупку дизайна, а на классику”, – перечисляет проблемы Арсений. Тем не менее ездит на завод в Гусь-Хрустальный как к себе на работу. Результат – ограниченная серия хрустальных ваз, сделанных по его эскизам. Этот проект пока экономически невыгоден, зато показателен. Получается, что даже в чуждой, враждебно настроенной к твоим идеям среде можно выживать и даже побеждать.

3D-модель стола, разработанная спе­циально для выставки, посвященной фабрике “Красный Октябрь”. На нем предполагалось выставлять экспонаты

Сергей Каптилкин, архив Пресс-Службы

Эта этажерка была придумана в 2008 году для конкурса, который проводили журнал “Проект Россия” и мебельная фирма “Александр Нэй”

Сергей Каптилкин, архив Пресс-Службы

3D-модель стола, разработанная для выставки, посвященной фабрике “Красный Октябрь”

Сергей Каптилкин, архив Пресс-Службы

Леонович с Токаревым знают, кто виноват в том, что на один нормальный современный дом у нас приходится десять карикатурных “дворянских гнезд”. “Плохому архитектору, как и плохому танцору, всегда что-то мешает. Сначала заказчик, потом строитель. Но если у тебя слабый характер, ты не готов вести диалог и воспитывать заказчика, нашей профессией вообще не надо заниматься”, – говорит Никита. Что делать в этой ситуации, им тоже известно – работать надо.

Макет дома "Четыре стихии" в Поздняково

Сергей Каптилкин, архив Пресс-Службы

Арсений мечтает, что когда-нибудь, через много-много лет у них с Никитой выйдет альбом, в котором будет представлена их творческая биография, и все проекты, от первого до последнего, выстроятся в одну логичную линию. Куда эта линия их выведет, архитекторы пока даже не гадают: “У нас нет целей, но есть свой метод. А если ты правильно выбрал средства, то и достойная цель обязательно отыщется”.

Компьютерная модель “Четыре стихии” в Поздняково. Проект был разработан в 2007–2008 годах, но так и не реализован

Сергей Каптилкин, архив Пресс-Службы

Текст: Анастасия Ромашкевич

Фото: Сергей Каптилкин, архив Пресс-Службы