В прошлом году у Маши Трегубовой было четыре номинации на “Золотую маску”, в этом году две — за декорации и костюмы для спектакля Дмитрия Крымова “Сережа” на сцене МХТ имени А. П. Чехова. Она стала соавтором и участником самых ярких театральных постановок последних лет, но на территории современного искусства выступает впервые. В интервью AD Маша рассказала о тотальной инсталляции по книге Майи Плисецкой, о роли зрителя в этом проекте и о том, как она чувствует себя в роли дебютантки.
Маша, как я понимаю, вы не только куратор выставки, но и исполнитель?
В современном искусстве есть набор терминов, у которых границы немного размыты. Я не совсем понимаю, что такое куратор. Чем он отличается от автора проекта?
Мне кажется, что куратор формулирует идею выставки, планирует пространство и подбирает экспонаты. Или заказывает их другим людям. А здесь как это выглядит?
Я сформулировала идею и я же ее исполняю. Я одновременно во всех ролях, и у меня от этого взрывается мозг. Я совершенно не привыкла к такому типу работы, потому что всегда работаю в роли театрального художника и четко понимаю свои границы, хотя в современном театре они размыты.
Как вы думаете, в чем секрет успешного выставочного проекта?
Если проект искренне и талантливо сделан, он имеет шанс стать успешным, а дать буквальный рецепт — положить два яйца, столовую ложку соли, муки и еще чего-то и сверху клюковку — я не смогу. Это же искусство, все очень зыбко, непонятно. Мне кажется, если человек точно понимает, что такое хорошо и как сделать хорошо, — это признак того, что он умер как художник.
Как этот проект к вам пришел?
Он пришел ко мне странным способом. Мне предложили мои знакомые из One More Group в этом участвовать, потому что фонд Мариса Лиепы получил грант на создание музыкально-драматического произведения. И ко мне обратились с предложением “давайте вместе что-то создадим”. Сначала думали, что это должен быть спектакль, но стало понятно, что ресурсов и времени недостаточно, и поэтому мы в совместном разговоре нащупали форму тотальной инсталляции с элементами перформанса. Я предложила этот проект Кате Бочавар, она с удовольствием откликнулась. Не знаю, что получится, но не теряю надежды, что получится что-то интересное на территории современного искусства. На другую территорию мы перешли.
Дайте, пожалуйста, какую-нибудь подсказку для зрителя. Чего ему ждать на этой территории. Что он увидит?
Выставка делается по впечатлениям от автобиографической книги “Я, Майя Плисецкая”. Есть шесть комнат, в каждой из них свой маленький микромир, маленький театр с собственной эстетикой, драматургией и режиссурой, собственными обитателями: где-то они живые, где-то нет — по-разному. На первый взгляд эти пространства ничем не соединены — ни цветом, ни фактурой, ни общим действием. Это разрозненные впечатления от разных периодов жизни Майи Плисецкой, ее эмоций, переживаний, которые превратились в такие образы. И зритель, посещая эти шесть пространств в свободной очередности, сам формирует ее портрет.
Мне очень хотелось, чтобы зритель тоже являлся соавтором проекта. Как Майя Плисецкая, которая никогда не была просто исполнителем своей партии, а всегда была соавтором, очень много привносила в те или иные постановки. Хочется зрителя увлечь — не просто показать ему какие-то предметы, как в музее, или сообщить ему какую-то мысль, а вовлечь его в совместное придумывание и постижение Майи Михайловны Плисецкой. И пусть каждый сам создаст в своем воображении ее портрет.
Над чем вы сейчас работаете как театральный художник?
Сейчас работаю над двумя спектаклями с Дмитрием Крымовым, еще один делаю в “Электротеатре”. В Германии весной должна выйти опера, там мы трудимся с Максимом Диденко. Есть еще ряд работ, о которых мне не хочется сейчас говорить, потому что стоит рассказать — и что-то срывается.
Вы ведь ученица Дмитрия Крымова. Что, на ваш взгляд, главное из того, чему вы у него научились?
Наверное, находиться в постоянном движении. Надеюсь на это. Потому что сам Дмитрий Анатольевич обладает потрясающим качеством — никогда не останавливаться. Он даже профессию много раз менял. Был театральным художником, потом живописцем, потом режиссером. И все время находится в каком-то поиске, движении, состоянии неуверенности, риска. Мне кажется, что это ценнейшее качество, и оно делает то, что ты производишь, каким-то настоящим.
