Эпоха Возрождения радикально изменила не только архитектуру Западной Европы, но и облик окружающих здания садов. Укромные средневековые сады, обнесенные высокими стенами, превратились в сложносочиненные структуры с расположенными на разных уровнях террасами, лестницами и скульптурными фонтанами. В XVI веке в авангарде садоводческого искусства была Италия, где появились первые регулярные сады — то есть сады с упорядоченной планировкой. Они служили логичным продолжением архитектуры классических вилл, таких как вилла д’Эсте в Тиволи и вилла Ланте в Витербо.
Именно этими эффектными пространствами под открытым небом вдохновлялись французские садовники конца XVI века, в числе которых был Жак Бойсо, суперинтендант королевских садов при Людовике XIII, и Клод Молле, главный садовник Генриха IV, Людовика XIII и молодого Людовика XIV. Они взяли за основу рационалистскую философию ренессансных садов и дополнили ее тягой к роскоши и великолепию, свойственной королевскому двору. Так появился новый садовый стиль — j_ardin_ à la française, в котором фанатичная приверженность порядку сочеталась с визуальной экспрессией. Чтобы разобраться в его логике, эстетике и законах, мы выделили шесть основополагающих характеристик французского регулярного сада.
Масштаб, роскошь, амбиции
Важной региональной особенностью французских регулярных садов стал их невиданный масштаб, соответствующий амбициям как садовников, так и знатных владельцев поместий. Если итальянские садоводы эпохи Возрождения демонстрировали в своих работах “торжество человека над природой”, то их последователи из Франции продвинули эту идею дальше. В своих садах они моделировали “мир в миниатюре”, полный технологических изобретений, чудес и сюрпризов и полностью подчинявшийся воле своего властителя. Каждая деталь в садах эпохи барокко была задумана так, чтобы производить неизгладимое впечатление своей роскошью.
Созданный главным садовником XVII века Андре Ленотром сад в поместье Во-ле-Виконт так поразил Людовика XIV своим великолепием, что после его посещения он принял два решения: арестовать за растрату владельца поместья, министра финансов Николя Фуке, и нанять всю его команду архитекторов для расширения парков Версаля. Позднее Вольтер емко и элегантно описал это событие: “В 6 часов вечера 17 августа 1661 года Фуке был королем Франции, в 2 часа ночи он стал никем”. Король-Солнце не терпел конкуренции: в Версале он создал удивительный регулярный парк, с которым не мог сравниться ни один сад того времени.
Оптика и перспектива
Чтобы визуально увеличить и без того обширные сады, ландшафтные архитекторы использовали оптические иллюзии. В ход шли зеркала, которые устанавливали в конце тупиковых аллей, и расписные экраны-обманки. Каналы и пруды служили не просто украшениями: в их зеркальной глади удваивались нужные фрагменты парка. В садах Во-Ле-Виконт Ленотр применил прием под названием anamorphosis abscondita: он слегка изменил форму бассейнов с водой, чтобы издалека они казались более крупными.
Аллеи проектировали таким образом, чтобы они становились ýже по мере удаления от центра, а деревьям подстригали верхушки, постепенно понижая их высоту. Садоводы XVII века буквально лепили свои сады вручную, как из пластилина, искажая перспективу и создавая ощущение, что дорожки и аллеи уходят бесконечно далеко.
Наличие перспективы и эффектных видов было принципиальной составляющей архитектуры регулярных садов. Чтобы гости хозяина могли в полной мере оценить многообразие парковых элементов, витиеватый рисунок партеров и общее величие ансамбля, ландшафтные архитекторы проектировали видовые террасы, павильоны и смотровые площадки. В 1704 году Людовик XIV собственноручно написал подробный гид для гуляющих по Версальскому парку, отметив точки, откуда открываются самые лучшие виды.
Математика как инструмент
Создать ландшафтное полотно такого масштаба и сложности садовникам XVII века помогала математика. Симметрия, строгость геометрических форм, четкая последовательность и упорядоченность казались символами победы человеческого разума над природным хаосом. Планировка регулярного сада обычно представляла из себя решетчатую структуру с центральной осью, расположенной перпендикулярно фасаду основного здания усадьбы. Симметрия соблюдалась скрупулезно: так, разрабатывая дизайн Во-ле-Виконт, Андре Ленотр проследил, чтобы буквально каждое дерево, узор на клумбе и статуя левой части парка “отражали” его правую часть.
Несмотря на экспрессивную орнаментацию, в барочных садах не было ни одного случайного элемента. Все деревья и кустарники были строго подсчитаны и высажены на нужном расстоянии друг от друга. Листву, ветви и верхушки аккуратно подрезали, а некоторым деревьям придавали формы геометрических фигур, которые выглядели эффектно на фоне подстриженных лужаек. Волюты, овалы и другие узорные элементы на клумбах казались вырезанными скальпелем, и ни одна веточка не выбивалась из аккуратно “причесанных” изгородей.
Сад как архитектурный проект
В XVII веке ландшафтный дизайн воспринимался исключительно в контексте архитектуры, а авторы садов считали себя архитекторами, работы которых продолжают декор здания за его пределами. Отличительная черта французских регулярных садов — “кружевные партеры” (parterres de broderie), фигурные клумбы с выразительным орнаментом из низких декоративных растений. Их располагали в непосредственной близости от здания — так, чтобы они служили гармоничным дополнением архитектурных украшений при взгляде снаружи и радовали смотрящих из его окон своим прихотливым узором.
В соответствии с этой логикой распределялись и оформлялись и пространства сада. Он состоял из мысленных комнат: пол в них покрывал узорный цветочный ковер, а элементами интерьера были скульптуры, вазоны, фонтаны и скамейки. Из кустарников и деревьев формировали боскеты — залы под открытым небом, окруженные стенами из живой изгороди. В Версале целых тринадцать таких боскетов, которые украшают не только фонтаны и скульптурные группы, но и архитектурные композиции: амфитеатр в “Бальном зале”, мраморная колоннада в одноименном боскете, арочная галерея из шпалеры в боскете “Энкелад”. Каштановый боскет был спроектировал как просторный выставочный зал, для которого Людовик XIV заказал коллекцию античной скульптуры.
Самым необычным было то, что посетители могли не только бродить по этим зеленым “залам”, но и обозревать с видовых террас стройную и гармоничную структуру сада целиком. С высоты он казался похожим на невероятный архитектурный макет в масштабе 1:1.
Технологии в регулярном саду
Многие сады становились площадками для демонстрации новейших достижений науки. Они помогали разнообразить “наполнение” сада и подчеркивали богатство и могущество его владельцев. Геопластика позволяла переносить с места на место большие массы земли и формировать новые элементы ландшафта, а гидрология обеспечивала растения и фонтаны водой. Инженеры и механики участвовали в проектировании регулярных парков наравне с садовниками и архитекторами. Сложное поэтапное создание гидравлической системы для версальских садов стало отдельной главой в их истории.
Проблема Версаля заключалась в его расположении на плато и удаленности от надежных источников воды. Одним из них был близлежащий пруд Клени, воду из которого (нередко — полностью) выкачивала огромная водонапорная башня; позднее строители провели к Версалю канал от реки Бьевр. Но и этого было недостаточно: в 1684 году Людовик XIV построил машину Марли — сложную гидравлическую систему из четырнадцати гигантских колес и двухсот пятидесяти насосов. Она обеспечивала дворцовые сады водой, взятой из Сены.
Целые команды инженеров-гидравликов работали в жанре jeux d'eau (дословно — “водные игры”). Известные итальянские изобретатели начала XVII века Томмазо и Алессандро Франчини придумывали не только фонтаны, но и машины-автоматы, которые поражали посетителей своими многочастными механизмами. Их работы стали украшением садов в королевской резиденции Сен-Жермен-ан-Ле и Люксембургского сада.
Мастера гидроплазии разработали для фонтанов XVII века целый ассортимент насадок: варьируя их, можно было создать сложные водные инсталляции со струями разной формы. Одной из жемчужин Версаля был Водный театр, спроектированный Франсуа и Пьером Франсин (сыном и внуком Томмазо Франчини) и расположенный в одном из боскетов парка. Он выглядел, как бассейн в форме театральной сцены, на ровной глади которого инженеры Людовика XIV показывали фантастические водные шоу.
Универсальность и динамика
На примере садов Во-ле-Виконта и Версаля знатные французы XVII века увидели, что должным образом организованное пространство под открытым небом предоставляет множество возможностей. По сути, это были первые парки развлечений, где можно было устраивать балы (у Людовика XIV для этого был специальный боскет), театральные представления, спортивные соревнования, пикники и фейерверки.
Сама прогулка по регулярному саду превращалась в изысканное приключение: оптические иллюзии, искусно спрятанные в боскетах фонтаны и скульптурные композиции, лабиринты, оранжереи, зверинцы и птичники поражали воображение гостей. Несмотря на кажущуюся статику, сады в стиле барокко обладали внутренним драматизмом, были полны сюрпризов и невероятных открытий.
Не удивительно, что мода на регулярные сады мгновенно распространилась по всей Европе. Ленотр осуществил во Франции порядка двадцати проектов, и многие из них послужили образцами для других садово-парковых ансамблей. В их числе — Бельведер и Шёнбрунн в Вене, Бленхейм в Оксфордшире, Нимфенбург в Мюнхене, Казерта в Неаполе и Петергоф, построенный Петром I под впечатлением от посещения Версаля.
