Глобальные перемены и резкие повороты судьбы – это в стиле Рене Лалика. Про него говорят, что он прожил две творческие жизни. Начав в 1880-е годы как авангардный ювелир, осмелившийся смешать в своих украшениях золото с эмалью, стеклом, рогом и другими не слишком драгоценными материалами, уже через несколько лет Лалик стал известен широкой публике.
Панно “Фигуры и виноград” в вагоне-ресторане поезда “Лазурный Берег — Пульман Экспресс”, 1929
Сара Бернар заказывала ему десятками колье и диадемы для своих сценических костюмов, чем и прославила оригинального мастера. Лалику везло на судьбоносные встречи: миллионер Галуст Гюльбенкян стал его преданным поклонником и коллекционером, Эмиль Галле представил его на Всемирной выставке в Париже в 1900 году.
Триумф на выставке, звание главного ювелира ар-нуво, коммерческий успех – а Лалик, вместо того чтобы расширять производство, постепенно сворачивает ювелирную деятельность и отдается новому увлечению – стеклу. И снова на пути попадается правильный человек: Франсуа Коти предлагает бывшему ювелиру создавать флаконы для его парфюмерной компании. Вдохновленные природой и женским телом, так же, как и украшения, флаконы имеют бешеный успех.
После поисков места и экспериментов с технологиями дизайнер покупает стекольную фабрику в Винген-сюр-Модере и в 1921 году окончательно сосредотачивается на собственном производстве. Во Всемирной выставке в Париже 1925 года Лалик участвовал уже со своей стеклянной коллекцией. Триумф повторился: лучший ювелир ар-нуво стал лучшим стекольным мастером ар-деко.
Фабрика Lalique в Винген-сюр-Модере. Здание слева — музей, архитектор Жан-Мишель Вильмотт
На фабрику посыпались большие заказы. Стеклянные панно и люстры Lalique украсили круизные лайнеры (особенно заметно участие марки было на “Нормандии”, знаменитом шедевре ар-деко), вагоны пульмановских поездов, отели и церкви. В отличие от ювелирной, стекольная история Рене Лалику не надоела. После его смерти фабрика продолжила свое существование под управлением детей, которым отец передал свою страсть к стеклу.
Ресторан лайнера “Нормандия”, украшенный люстрами и колоннами Lalique, 1935
В 2000-е годы марка вошла не то чтобы очень бодрым шагом. Как и все старинные фабрики, чья слава осталась в прошлом, она переживала кризис самоопределения. Помогла, как всегда бывало у Лалика, встреча. В 2008 году компанию купил швейцарский бизнесмен Сильвио Денц, страстный поклонник марки и обладатель самой большой коллекции вещей Lalique в мире. Миллионные вложения – и жизнь снова забила ключом. В прошлом году, к 150-летию со дня рождения основателя, вышла коллекция Hommage à René Lalique, вернувшая к жизни многие из исторических произведений Рене Лалика, которые до этого можно было увидеть только в музеях. В Кремле прошла выставка “Искусство Рене Лалика”.
В этом году у Lalique сразу три большие новости. Летом, через девяносто лет после открытия производства в Эльзасе, при фабрике заработал музей, спроектированный бюро известного французского архитектора Жан-Мишеля Вильмотта. В экспозицию вошли вещи из коллекции внучки Лалика Мари-Клод и нового хозяина компании. В сентябре на Maison et Objet компания представила домашнюю линию: орнаменты, придуманные Лаликом, перешли на лампы, текстиль и мебель. Уже в декабре новинки можно будет увидеть в новом московском бутике марки.
