“Каким же оно было, это переломное десятилетие нашей жизни — от года 1954-го до 1964-го? Десять лет труда и жизни громадного государства, миллионы человеческих судеб в миллиардах различных столкновений и обстоятельств? Отчего и зачем кто-то с удивительной настойчивостью изымал его из нашей памяти, будто за этими годами стояла какая-то вина? Ведь не просто же так, не по воле одного или двух, пусть самых всемогущих, людей вырезали из книг и фильмов имена и факты, цифры и сопоставления?” — пишет в своей книге зять Никиты Сергеевича Хрущева, журналист Алексей Аджубей.
Выставка в Центре фотографии братьев Люмьер возвращает нас в это время, которое иногда называют “хрущевской” эпохой. Выставка приурочена к 110-летию фотографа Александра Устинова, более полувека проработавшего в газете “Правда”, побывавшего и военным корреспондентом, и официальным фотографом Кремля (с 1950 года). Но в экспозицию вошли не официальные кадры, напечатанные в главной газете страны, а те, которые по той или иной причине были отбракованы. Таков выбор кураторов.
“Это было осознанное решение — предоставить молодым кураторам шанс работать с архивом Устинова, — говорит основатель и главный куратор центра Наталья Григорьева-Литвинская. — Центр фотографии уже 20 лет профессионально занимается фотографией советского периода. Но посетители центра, как и его команда, — люди уже других поколений, поэтому рассказывать о советской фотографии шаблонами, созданными в той же временной эпохе, давно нет никакого смысла”.
Экспозиция состоит из нескольких блоков, рассказывающих о наиболее важных с точки зрения современного зрителя событиях, связанных с именем Хрущева. В блоке, посвященном его поездке в Америку в 1959 году, которая стала первой брешью в “железном занавесе”, можно увидеть, например, приветствующих советского лидера американцев и самого Хрущева на съемках мюзикла “Канкан”, рядом с Ширли Маклейн, Морисом Шевалье и Фрэнком Синатрой.
Есть кадры, напоминающие о сложных отношениях Никиты Сергеевича с советской интеллигенцией. Вот Хрущев высказывает свое мнение о современном искусстве на выставке “30 лет МОСХа” в Манеже. Вот он вместе с Микояном и Сусловым стоит возле работ скульптора Эрнста Неизвестного, тыча в какую-то из них с негодованием.
По-видимому, это начало драматической сцены, о которой Неизвестный много раз рассказывал в своих интервью в 90-х годах. По его словам, она началась с того, что Хрущев обозвал его, а закончилась рукопожатием. “В конце нашей беседы Хрущев воскликнул: “Вы интересный человек, такие мне нравятся, но в вас одновременно сидят ангел и дьявол. Если победит дьявол, мы вас уничтожим, а если победит ангел, мы вам поможем” — и подал мне руку. После этого я стоял при выходе и, как Калинин, пожимал руки собравшимся, а между тем многим художникам было плохо. Я находился в эпицентре и, может, поэтому не ощущал, как это было страшно, но те, кто стоял по краям, испытывали просто ужас”.
Продолжение этой истории всем известно. Девять лет спустя Хрущева не стало, его семья обратилась к Эрнсту Неизвестному с просьбой сделать надгробный памятник, и скульптор выразил в надгробии свое отношение к недавнему оппоненту. Памятник представляет собой конструкцию из двух глыб, черной и белой, как знак двух начал, добра и зла, живого и мертвого, противоположностей, соединившихся и в личности Хрущева, и в его эпохе.
