20 НОЯБРЯ 2018 - 3 ФЕВРАЛЯ 2019. МОСКВА
Весной 1917 года в Петербурге шли беспорядки: аресты, убийства офицеров на улицах, поджоги, грабежи… Особняк Матильды Кшесинской на Каменном острове захватили большевики, и, проезжая мимо своего дома, она видела Коллонтай, которая расхаживала по саду в ее собольей шубе.
В Париже в это время начался очередной “Русский сезон”. “Мы должны были открыться 11 мая “Жар-птицей”, — вспоминает режиссер дягилевских балетов Сергей Григорьев, — а за день или два Дягилев объявил, что решил внести изменения в финальную картину балета, чтобы она больше соответствовала времени. Вместо короны и скипетра Царевичу теперь будут вручать фригийский колпак и красный стяг”.
Следующий балет назывался “Парад”, изображал жизнь бродячего цирка и состоял из цирковых номеров. Все танцовщики великолепно изображали цирковых артистов, но не все были рады своим костюмам. Два участника “Парада” выходили на сцену в костюмах из кубических картонных конструкций, изображавших небоскребы с окнами, балконами, лестницами, но не лишенных и каких-то человеческих форм. Танцовщики их ненавидели, потому что двигаться в них было мучением. Но Дягилев, впервые пригласивший оформить спектакль молодого испанского художника Пабло Пикассо, был доволен и сразу же заказал Пикассо костюмы и декорации для нового балета “Треуголка”.
Именно он и познакомил Пикассо с балериной Ольгой Хохловой. Много лет спустя художник рассказывал, что она была не лучшей в труппе, но обладала красотой и аристократичностью — эти качества Дягилев ценил наряду с мастерством. Ольга была дочерью полковника Русской императорской армии, получила соответствующее ее положению воспитание и произвела Пикассо впечатление. Через год они обвенчались в русской церкви на рю Дарю.
Ольга Хохлова стала первой официальной женой художника — и оставалась его женой до конца своей жизни, потому что он с ней так и не развелся. Брачный контракт был составлен таким образом, что все имущество, включая картины Пикассо, поровну принадлежало обоим, и делить его с женщиной, которую со временем он стал считать “скучной” и “надоедливой”, он не захотел.
Когда перед женитьбой он привез Ольгу к своей матери, та сказала: “Бедная девочка, ты понятия не имеешь, на что обрекаешь себя. Будь я твоей подругой, то посоветовала бы тебе не выходить за него ни под каким видом. Я не верю, что с моим сыном женщина сможет быть счастлива. Он озабочен только собой”.
Сначала все было прекрасно: супруги поселились в квартире на улице Ла Бети, недалеко от Елисейских Полей, которую Ольга прекрасно обставила. В 1921 году у них родился сын Поль, которого в семье все называли Пауло. Пикассо стал писать в другой манере: вместе с Ольгой в его жизнь вошли монументальные формы и классическое искусство.
Весной и летом они ездили в Жуан-ле-Пен и Монте-Карло, где проводили время на костюмированных балах и частных вечеринках, зачастую в компании со Скоттом Фицджеральдом и его женой Зельдой. В 1930 году купили в Нормандии небольшой замок.
А дальше началось то, что Франсуаза Жило, одна из подруг Пикассо, называла “игрой без правил”. Однажды на пороге замка появилась молодая женщина с младенцем на руках и спросила у Ольги: “Как вы думаете, кто его отец?”
Франсуаза, единственная из женщин, которая решилась уйти от Пикассо сама, считала, что у него был своего рода комплекс Синей Бороды, заставлявший отрубать голову предыдущей женщине, как только начинался роман со следующей. “Но он не отрубал голов полностью, — писала она, — предпочитал, чтобы жизнь шла дальше и все женщины, жившие с ним в то или иное время, все-таки чуть слышно попискивали, издавали возгласы радости или страдания, делали какие-то жесты, словно расчлененные куклы. Это давало ему ощущение, что жизнь в них еще теплится, что она висит на ниточке и другой конец этой ниточки у него в руке. Время от времени они придавали ходу вещей комический, драматический или трагический оттенок, а ему только этого и было нужно”.
Ольга оставалась в маленьком личном музее Пикассо еще двадцать лет после того, как они расстались. Она жила в Каннах, но как только Пикассо приезжал в Париж, переезжала вслед за ним. Ежедневно писала ему письма, в которых французские фразы мешались с русскими, и пыталась ворваться в его дом. Пикассо прогонял ее, угрожая позвать полицию. На ее похороны он не пришел и ни разу не навестил ее в больнице — он патологически боялся всего, что было связано со старостью, болезнью и смертью.
Фото: Succession Picasso 2018