Фотографироваться на фоне ковра считается моветоном. Но для ковров Яна Ката стоит сделать исключение, ведь они лишь номинально “ковры”, фактически же — настоящие произведения искусства.
Ян Кат и не помышлял становиться дизайнером, тем более что и профессионального образования не имел. Но с раннего детства был окружен коврами — уже несколько поколений его семейство занималось их продажей. По стопам родственников он решил не идти, а вместо этого поехал путешествовать по Азии.
Возвращаться в Европу не очень хотелось, но начинать делать что-то серьезное все-таки было надо. Ян остался в Непале надзирать за процессом производства ковров, заказанных компанией его отца.
Процесс увлек его так сильно, что вскоре он стал придумывать собственные варианты декора, чем успешно занимается до сих пор. Технологии производства ковров со стародавних времен особенно не изменились.
Все так же ткачи вяжут узелки, причем если ковер широкий, то над ним трудятся сразу несколько человек. Мастер, руководящий процессом, должен подобрать работниц таким образом, чтобы они совпадали по темпу, ведь каждый ряд им нужно заканчивать одновременно.
Над станками висят рисунки, которые нужно повторить на ковре. Потом ряды прессуют особой щеткой и разрезают петли для формирования ворса. На финальном этапе ковры несколько раз моют, проходясь по ворсу специальными деревянными лопатами.
Но Ян Кат делает необычные ковры, а потому к каждой коллекции подход в чем-то индивидуальный. Например, во время изготовления серии Erased Heritage (“Стертое наследие”), принесшей дизайнеру всемирную известность, ворс на коврах натуральным образом сжигали.
А из‑за того что узор был выткан из ниток, различных по содержанию, на полотне выгорал тот самый знаменитый, как будто стертый, узор.
Ковры серии Artwork, вдохновленной картинами абстракционистов, выглядят так, словно ворс у них разной длины, но на самом деле такой эффект создается из-за использования различных по составу нитей.
Коллекция Space с буквально-таки фотографическими изображениями космоса тоже интересна. В ней самая большая плотность узелков на квадратный дюйм — примерно 150–200.
Расположенное в Катманду производство работает невероятными темпами: ткачихи вяжут узелки с такой скоростью, что даже фотоаппарат не может запечатлеть движения их рук, и приходится просить девушек на секунду прервать работу. Но окружающие гористые пейзажи, да и присущий тем местам добродушно-буддистский взгляд на жизнь, не позволяют сделать процесс ненужно суетливым.
Хотя, признаться, возможности компании впечатляют. Ведь у ковров по дизайну Яна Ката могут по желанию клиента изменить и размер, и форму. К слову сказать, в Непале у Яна Ката стоит ткацкий станок, позволяющий делать полотно шириной до семнадцати метров. И это самый большой из имеющихся в мире форматов.
Идеи Яна Ката, видимо, неисчерпаемы — на подходе и новая коллекция, и новые дополнительные орнаменты для серии Space. Каждый декор дизайнер подробно обсуждает со своими мастерами на предмет технической возможности его реализации, а потому в Непале проводит чуть не по полгода.
Но, быть может, именно эта ежегодная “перезагрузка” и помогает Кату. Ведь работается в такой благожелательной и тихой обстановке, наверное, гораздо проще, чем в людной и шумной Европе.
Текст: Мария Крыжановская