Здание бизнес-центра “Блэкрец Плаза”, о котором идет речь, — отличный аргумент в адрес людей, которые постоянно ноют о том, что “русские архитекторы не могут строить как в Европе”. Могут, причем уже давно — среднестатистическая офисная архитектура у нас и, скажем, во Франкфурте не отличается ничем.
В данном случае российские авторы, а именно Никита Явейн и его “Студия 44”, западных коллег, на мой взгляд, обошли. Для начала им очень повезло с местом: участок угловой и рядом нет никаких других заметных построек, что позволило придать зданию нестандартную форму. Оно похоже на одно из заданий на вступительных экзаменах в Архитектурный институт: перед абитуриентом ставят набор геометрических фигур (цилиндр, куб, конус и так далее), и он должен мысленно их все друг с другом пересечь и нарисовать похожую на здание объемно-пространственную композицию.
Явейн примерно это и проделал — основной цилиндрический объем у него эффектно пересекается с разновеликими призмами, и силуэт у здания оказывается весьма динамичный. Любо-дорого смотреть, как эта помесь корабля с айсбергом рассекает окружающую маловыразительную среду. Но даже эта эффектная “внешность” здания меркнет перед неожиданными богатствами, которые встречают посетителя внутри.
На то, что не всё с этим офисом так просто, намекает уже растущее перед фасадом дерево. Не настоящее, а стальное — это четырнадцатиметровая скульптура американца Рокси Пейна: он называет свои работы “дендроиды”. Несколько лет назад русский бизнесмен Дмитрий Костыгин купил дерево для своей личной коллекции и получил у городских властей разрешение установить его перед “Блэкрец Плазой”, где его компания “Биг Бокс” является основным арендатором. И это было только начало. Интерьеры офиса, которыми занималось архитектурное бюро “Этаж”, тоже создавались при непосредственном участии Дмитрия Костыгина: его можно смело назвать одним из авторов концепции.
Участие бизнесмена в проекте было не только планировочно-функциональным. Куда важнее то, что он продолжил внедрять в интерьер офиса предметы из своей коллекции современного искусства. Так, в высоком и светлом холле он повесил скульптуру Дейла Чихули из серии Icicle Tower — причем тут выставлена версия работы, созданная специально для Костыгина “под размер” здания. Там же, при входе, стену украшают и вовсе уникальные для России экспонаты — гигантские панно авторства Фрэнка Стеллы.
Дальше чудеса не кончаются: в переговорных комнатах и общественных пространствах бизнес-центра висят авторские работы Вика Муниса по мотивам знаменитых русских картин от Верещагина до супрематистов. В кафе для сотрудников стоит, к тому же, мебель B&B Italiа: в интерьерах не только с искусством все хорошо, дизайнерские объекты тоже в наличии. Топ-менеджеры тоже не обижены — в кабинете совета директоров на верхнем этаже висят отличные работы китайца Фана Лицзюня и немца Эрика Шмидта.
Ладно скроенный, с выразительными фасадами, броскими интерьерами и, откровенно говоря, уникальным набором коллекционного искусства, этот офисный центр — отрада для патриотично настроенного архитектурного критика, каковым я честно себя признаю. Он доказывает: не исчезло никуда легендарное русское меценатство 1900-х. Не только западные банки вкладываются в хорошую архитектуру и коллекционирование искусства. У Мамонтова и Морозова есть духовные наследники.
Текст: Евгений Владимиров
Фото: егор рогалев