Шел 1936 год. Двадцатилетний Андре Воженски топтался перед дверями проектной мастерской Ле Корбюзье на улице де Севр в Париже. И никак не решался постучаться в дом человека, который радикально изменил представления об архитектуре, казавшиеся незыблемыми в течение многих столетий. Со времен Ренессанса в архитектуре так и не было создано новой пропорциональной системы, способной заменить ту, которая досталась в наследство от древних греков. Но Воженски хотел найти новый путь, и он понимал: только Ле Корбюзье подскажет ему, что делать. Он набрался смелости и постучал.
Через несколько дней он уже ночевал в мастерской на связках чертежей, которые Ле Корбюзье дал ему для изучения. Отличное знание математики и начертательной геометрии, упорство и необыкновенная педантичность Воженски сделали свое дело. Первое послевоенное десятилетие он был ведущим архитектором мастерской, а с 1956-го стал компаньоном своего наставника.
В 1945 году Воженски участвовал в создании принципов “Модулора” Ле Корбюзье. В буквальном переводе с латинского это слово означает “ритмически размерять”, а Модулор Корбюзье – это система, которая позволяет проектировать дома исходя из пропорций человеческого тела. Именно с помощью Модулора Воженски и построил в 1952 году свое первое здание – дом-студию для себя и своей жены, скульптора Марты Пан.
Это здание в парижском пригороде Сен-Реми ле Шеврез “собиралось” вокруг квадратной кухни площадью чуть больше пяти квадратных метров. И дело вовсе не в недостатке места. По подсчетам Воженски, именно такие размеры позволяют чувствовать себя на кухне комфортно: до всего можно достать руками, не сдвигаясь с места.
Модулор сформировал и остальное пространство дома. Каждый предмет интерьера, каждая форма подчиняется здесь единой гармонии, основанной на числе 113 (на высоте 113 сантиметров находится пупок “идеального” человека). Планировка комнат следует основному правилу Воженски-архитектора: проектирование должно осуществляться с максимальным тактом по отношению к человеку.
В любом доме есть две “технологичные” зоны – ванная и кухня. Системы отопления и трубы водоснабжения и канализации – конструкции жестко зафиксированные. Воженски всегда возмущало, что такая жесткость порабощает человека. Стремясь максимально высвободить пространство, он устроил эти помещения друг над другом. Двери хозяин дома тоже недолюбливал – ведь они олицетворяют идею грубого разделения пространства. “В моей маленькой студии нет двери. Но чтобы попасть туда, необходимо преодолеть узкий крутой поворот. Вы не можете вбежать ко мне. Успокойтесь – и только тогда заходите. По этому же принципу устроены и входы в спальни. Вы выполняете последовательный ряд плавных движений – как в танце”. Прямо под студией Воженски находится комната его жены – ее окна выходят в сад, где установлены монументальные скульптуры Марты Пан. “Мне нравится слышать, как она работает, – говорил Воженски. – Эмоционально мы очень близки, поэтому нам важно все время быть рядом”.
Марта работала с самыми разными материалами – деревом, камнем, нержавейкой. “Основной материал скульптора – энергия самой скульптуры. Скульптура не существует сама по себе, она неизбежно меняет среду, в которой ее устанавливают”.
Воженски был убежден, что правильно спроектированное здание нуждается в минимальном декоре. Он любил насыщать архитектуру вкраплениями цвета. На выбор цветовой гаммы дома в Сен-Реми повлияла палитра Мондриана, построенная на балансе черного и белого. В своем доме Воженски ограничился строго функциональной мебелью – стульями Якобсена, креслами Ле Корбюзье, обитыми искусственной кожей, встроенными диванами – а для хранения вещей выделил специальные комнаты. “Нам с женой нравится пространство, которое способствует уединенному размышлению, – говорил архитектор. – Ведь самое насыщенное пространство – то, которое ничем не заполнено”.
Текст: Сильви Бурон
Фото: ТИМ ЭВАН-КУК