Дом-легенда: санаторий "Паймио" в Финляндии

В 1932 году финский архитектор Алвар Аалто закончил строительство пансионата "Паймио". Здание, которое было призвано компенсировать недостатки тогдашней медицины, до сих пор поражает воображение — не только своим размахом и сохранностью оригинальных деталей, но и идеализмом, который лежал в основе этого проекта.

От туберкулезного пансионата "Паймио" до ближайшего поселения минут тридцать на машине. Вокруг, сколько хватает глаз, только сосны. В начале 1930-х годов, когда пансионат только начал принимать первых пациентов, лекарства от туберкулеза еще не существовало. Заменить его должны были свежий воздух, усиленное питание и продуманная архитектура. По крайней мере, так это видел Алвар Аалто, выигравший право строить "Паймио" в ходе архитектурного конкурса — всего в нем участвовало тринадцать проектов-претендентов.

Последние несколько лет "Паймио" используется как центр по работе с детьми из неблагополучных семей. Так что медицинское оборудование можно видеть разве что в музейной части здания, где собран врачебный инструментарий первой половины ХХ века и предметы из обихода пациентов, но в коридорах по-прежнему чувствуется характерный больничный запах.

В 1950-х годах, когда чахотку наконец-то научились лечить, "Паймио" перепрофилировали в обычную легочную клинику, но общественные зоны менять не стали. Разве что в фойе первого этажа появилась будка регистрации. Впрочем, и она была спроектирована Аалто, о чем, кстати, несложно догадаться — ее обтекаемая форма напоминает знаменитую вазу Savoy. Нижняя часть этой конструкции выкрашена желтой краской, так же как и лестничные марши и площадки между ними — яркий цвет должен был компенсировать недостаток солнца.

Работа над пансионатом ознаменовала переход Аалто от классицизма, которым он увлекался на начальном этапе карьеры, к функционализму, поэтому в интерьере нет места случайностям — все во имя пациента, все на благо пациента. Архитектор проектировал здание как своего рода физиотерапевтический прибор, призванный компенсировать несовершенство медикаментозной терапии. Внутренняя планировка продумана так, чтобы использовать естественный свет на полную мощность: все палаты в жилом корпусе смотрят на северную сторону, а вдоль коридора тянутся ленточные окна, так что темных зон в здании нет.

"Паймио" стал первым проектом архитектора, где интерьер был полностью укомплектован мебелью его дизайна. В том числе специально для него спроектированной, как, например, кресло Paimio. Форму модели Аалто разработал так, чтобы у откинувшегося на спинку кресла человека раскрывалась грудная клетка и он мог использовать весь доступный ему объем легких, медитативно устремив взгляд к потолку. Предаваться этому занятию полагалось в особом зале с потолком, выкрашенным глянцевой голубоватой краской — цвет должен был умиротворять, а блестящая поверхность отражать деревья за окном, чтобы пациент не скучал.

Парадокс в том, что при отличной сохранности многих других предметов, оригинальных кресел Paimio в пансионате не осталось, за исключением одного-единственного экземпляра. Где-то в 1970-е годы тогдашняя администрация "Паймио" решила, что они устарели, и распродала за бесценок — торговцы винтажной мебелью наверняка до сих пор вспоминают этих щедрых людей добрым словом.

Оригинальные интерьеры палат тоже успели поменять на более современные — туристам сейчас показывают только одну "законсервированную" комнату, рассчитанную на двух пациентов, где все крутится вокруг стерильности. Например, Аалто считал, что у каждого больного должна быть собственная раковина для умывания. Сами раковины были тоже разработаны архитектором — с таким расчетом, чтобы минимизировать шум льющейся воды (кстати, точно такой же санфаянс и тоже парами стоит в собственном доме архитектора).

Как и в холлах с коридорами, в палатах нет острых углов — для простоты уборки и чтоб компактные помещения казались попросторней. Правда, не все больные ценили эту заботу — многим казалось, что шкафы со скругленными дверками напоминают гробы.

Ключевым моментом терапии были воздушные ванны, для чего на каждом из семи этажей жилого корпуса имелись балконы для воздушных ванн. Правда, после перепрофилирования пансионата их остеклили, зато расположенная на самом верху большая терраса осталась в первозданном виде. Как и ведущий туда первый в Финляндии панорамный лифт для персонала — неспешный, а потому позволяющий по достоинству оценить высоту растущих вокруг пансионата деревьев. Рассказывают, что уже во время стройки Аалто увеличил высоту потолков в здании, чтобы немного приподнять его над верхушками сосен.

Картина, которая открывается с террасы, тянущейся во всю длину жилого корпуса, напоминает бескрайнее зеленое море. Когда-то эти фантастические виды могли созерцать три сотни пациентов, согласно распорядку проводившие на свежем воздухе минимум два часа в день. Чтобы больные как следует напитались целебным лесным воздухом, во время этих сеансов им запрещали говорить и даже читать. Только дышать.

Находясь на террасе, легко почувствовать себя между небом и землей — возможно, в этом тоже был особый умысел. Многие пациенты проводили в "Паймио" по нескольку лет, прекрасно сознавая, что не имеют шансов на выздоровление. Ни тогдашняя медицина, ни самая прогрессивная архитектура не могли поставить пациентов пансионата на ноги, но это давало им возможность провести остаток жизни с достоинством и в комфорте. Так что здание пансионата "Паймио" — это не только памятник архитектуры, но еще и впечатляющий символ гуманизма.

Текст: Анастасия Ромашкевич