Когда лондонский дизайнер Дуглас Маки и его партнер Джулиан Джексон решили приобрести загородный дом, то недолго сомневались по поводу его местоположения. Их интересовали места далеко за пределами пригородов английской столицы. Франция была близка сердцу Дугласа и Джулиана очень давно. Надо сказать, что Джулиан – профессор истории, специализирующийся именно на Франции, а в настоящее время работает над биографией Шарля де Голля. Поэтому у него с этой страной особые отношения, ну а Дуглас только поддержал эту идею. В общем, никакую другую страну, где бы они проводили праздники и каникулы, друзья даже не рассматривали.
Решено было присмотреть дом на юге, но не в растиражированном Провансе, а в местах более уединенных. В результате остановились на местечке к северу от Нима, где изменчивый ландшафт создают невысокие хребты Севеннских гор. Место это довольно специфичное. Здесь очень своеобразная погода: лето обычно невероятно жаркое – с температурой, переваливающей за +30 °C, – а осенью нередки самые настоящие ураганные ветра.
Исторически здешние места были прибежищем протестантов. «Этот регион всегда был очень независимым от центральной власти, – рассказывает Джексон. – Здесь находили пристанище и евреи во времена Второй мировой войны». Вплоть до Великой французской революции протестантам было запрещено хоронить своих собратьев на общественных кладбищах, которые были сплошь под патронажем католиков. Им ничего не оставалось, как организовывать захоронения прямо на участках рядом со своими жилищами. Так и на земле, которая теперь принадлежит Дугласу и Джулиану, есть целых четыре гробницы – прямо за фруктовым садом.
Изначально, в XII веке, дом, в котором теперь живет пара, был конюшней, принадлежавшей расположенному неподалеку монастырю. Потом его переоборудовали в фермерский домик и стали держать здесь овец и свиней.
В 1980-х годах один парижанин купил эти владения и переделал конюшню в полноценное жилье. Но обстановка была там все-таки мрачноватой – в доме почти не было естественного освещения. Дуглас и Джулиан решили эту проблему, прорубив еще несколько окон. Пол на первом этаже они выложили старинной французской плиткой, приобретенной в Нормандии. Провели в дом центральное отопление. «Здесь отличные печь и камин, но они требуют слишком много дров, – рассказывает Джулиан. – Если бы мы продолжили топить дом по старинке, боюсь, через пару лет поблизости не осталось бы ни одного деревца». Остальные изменения в доме касались только декоративной стороны. Дуглас с юных лет является большим фанатом тканей, поэтому и здесь в оформлении интерьера активную роль играет текстиль. В гостиной лежит индийский ковер, а на диванах разбросаны подушки, обтянутые яркой розовой пакистанской тканью. В гостевой спальне лежит узбекский сюзане, а в столовой в интерьере задействован яркий индонезийский текстиль.
Довольно серьезным преобразованиям подвергся примыкающий к дому сад. Там располагался унылый бассейн, окаймленный пластиковым бордюром, который убивал всю прелесть старых фруктовых деревьев и вековых дубов. Его сделали более соответствующим месту – построили деревянное обрамление и расставили марокканские лампы.
Неожиданную оценку этих нововведений пара получила, когда заказала новый холодильник. Оказалось, курьер, будучи мальчиком, прибегал сюда и из комнаты (ныне гостиной) стрелял по дроздам. По его словам, место хоть и изменилось до неузнаваемости, но сохранило былой шарм.
Текст и продюсирование: Иэн Филлипс
Фото: Стефан Жульяр