Семья из четырех человек, которой принадлежит этот дом на берегу тихоокеанского залива Монтерей, большую часть времени проводит в Кремниевой долине, а сюда выбирается только на выходные. Место прямо на берегу они выбрали не случайно: глава семейства вырос в Санта-Круз и учился здесь ловить волну.
Но главное в этой истории не увлечение серфингом или ностальгия по детству, а кипарисы. Они растут по всему калифорнийскому побережью, и одно дерево есть даже на участке. Их древесину часто используют как строительный материал. К примеру, фасад, внутренняя отделка и большая часть мебели в этом доме сделаны из кипарисовых досок и панелей. Проектированием занимались две фирмы — Feldman Architecture и Commune Design. Вместе с заказчиками они решили, что строение должно породниться с пейзажем. “Монтерейские кипарисы, можно сказать, местные коренные жители. Этот материал и те ассоциации, которые он вызывает, стали главными в проекте, — говорит архитектор Джонатан Фельдман. — Мы хотели, чтобы дом не выбивался из общей картины и выглядел так, будто он тут сам вырос”.
Стоит отметить, что ни одно живое дерево в процессе строительства не пострадало. Доски заказывали в компании Arborica, ее основатель Эван Шивли берет в производство только те деревья, которые упали сами от старости или сильного ветра. “Эван — настоящий волшебник, он использует ствол целиком и может выдать любую фактуру, — говорит Кристофер Керрл, партнер Джонатана. — Мы старались минимизировать отходы всеми возможными способами. К примеру, габариты деталей и их форму задавал размер дерева, которое шло в обработку”.
Доски, которыми обшили фасад, не стали ничем покрывать, чтобы со временем они состарились и поменяли свой цвет. А вот мебель и отделка внутри навсегда останутся теплого золотистого оттенка, и это будет особенно заметно на контрасте. “Мы использовали много натуральных материалов, которым позволили жить своей жизнью, — объясняет Роман Алонсо, основатель фирмы Commune Design. — Все столешницы сделали из мыльного камня, а фурнитуру — из меди и латуни. Соленый влажный воздух со временем оставит на них свои следы. У нашего интерьера есть душа, поэтому он будет меняться, как живой организм”.
Архитекторы и дизайнеры концепцию интерьера определили так: обычный, но продуманный до мельчайших деталей, расслабленный, но при этом интеллигентный. А заказчика между собой они прозвали “интеллектуалом, любящим серф”.
Дом расположен максимально близко к воде и ориентирован таким образом, чтобы из панорамных окон общей зоны можно было видеть океан. Гостиная имеет продолжение в виде террасы с бассейном. Под основной крышей находятся гостевая комната, хозяйская и детские спальни. У дома есть небольшой внутренний двор, там построили павильон с открытой кухней и баром, а также местом, где можно хранить доски для серфинга. “Когда попадаешь сюда, испытываешь что‑то вроде декомпрессии — физически ощущаешь, как давление падает и все тело расслабляется. Но стоит пройти через тихий двор, войти в дом, взглянуть на террасу и океан, как тут же накатывает волна вдохновения: хочется творить, сочинять музыку или готовить, спокойно медитировать или кататься на серфе”, — делится своими впечатлениями хозяин.
Обстановка во всех помещениях — микс из произведений молодых американских дизайнеров, мебели, сделанной на заказ, и культовых предметов интерьера. А вот искусство подбирали очень тщательно: все картины олицетворяют яркую калифорнийскую жизнь, передают дух скейтерской и серферской культуры. Особого внимания заслуживает панно над изголовьем кровати в хозяйской спальне, сделанное Кирой Домингес Хултгрен. Она использовала платье, которое было на хозяйке дома, когда она впервые встретила своего мужа, и рубашку, в которой он был на их свадьбе. “Такое ощущение, что мы живем в музее, построенном специально для нас. Я обожаю лежать на диване и, медленно перемещая взгляд, изучать все детали интерьера”, — говорит хозяин. “Мы не воспринимаем этот дом как место, это скорее чувственное переживание, которое наполняет наши души и заряжает нас”, — добавляет его супруга.
Фото: Стивен Кент Джонсон