Дом времен Османской империи коллекционера Сердара Гюльгюна

Дизайнер и коллекционер Сердар Гюльгюн воплотил давнюю мечту — купил дом времен Османской империи и приютил в нем всю свою коллекцию древностей.
Дом времен Османской империи коллекционера Сердара Гюльгюна

Коллекционер Сердар Гюльгюн, хозяин этого дома, — весьма известный в мире антикваров человек. Конечно, выбрать себе “чистый” дом, без истории, он просто не мог. Здание 1860 года постройки он нашел после множества встреч с риелторами и просмотра десятков вариантов. “Я влюбился в этот дом, как только увидел его”, — рассказывает Сердар. Интуиция его не подвела. Первый владелец дома оказался личностью не менее примечательной, чем наш коллекционер.

Главная приемная. Купольный потолок вдохновлен османскими шатрами. Диван времен Османской империи. На деревянном полу — ушакский ковер.

Когда-то этот дом принадлежал Маджару Фейзуллаху-паше, известному также как Йожеф Кольман. В бытность свою Йожефом он был дворянином по рождению и солдатом венгерской армии. В начале XVIII века Йожеф решил побороться за независимость родной страны. Но бунт против Австро-Венгерской империи так и не стал революцией, независимости Венгрии пришлось ждать еще семьдесят лет, а наш Йожеф бежал в Османскую империю (тогдашний враг Австро-Венгрии).

Вид из Мраморного холла на столовую. На стенах старинные китайские тарелки и образцы османской каллиграфии на керамике. Справа — кол­лекция китайских ваз.

Фрагмент Мраморного холла. На опиумной кровати — коллекция китайских ваз и декоративные объекты из черепашьих панцирей по дизайну Сердара.

Султан Абдул-Меджид I предоставил незадачливому венгру политическое убежище, а для пущего спокойствия одобрил смену религии и имени. Так Йожеф превратился в Фейзуллаха. Тем временем началась Крымская война, и Фейзуллах отправился защищать свою новую родину.

Голубая гостиная. Зеркало и бра из муранского стекла. Старинные шкафы с перламутром родом из Дамаска.

В ратных делах он проявил себя настолько доблестно, что по возвращении получил титул паши, а вместе с ним славу, почет и вознаграждение, часть которого он и потратил на покупку земли, где затем построил себе дом. Участок он выбрал не у моря: как настоящий мадьяр Йожеф-Фейзуллах предпочел место, со всех сторон окруженное лесами. Район Ченгелькой оказался самым подходящим — в горах и с видами на сады.

Фрагмент Голубой гостиной. По бокам от зеркала XVIII века — бра из муранского стекла. Перед диваном — журнальный столик XIX века, инкрустированный перламутром. На полу — ушакский ковер.

Этот дом задумывался как охотничий павильон (Сердар теперь шутливо тоже называет себя охотником, правда, в числе его трофеев не шкуры животных, а предметы искусства). Достался он новому владельцу почти в состоянии руин. За семь лет строительно-ремонтных работ Сердар и команда реставраторов (некоторые из них, кстати, в свое время приводили в порядок знаменитый дворец Топкапы в Стамбуле) полностью реанимировали здание, вернув ему былую роскошь.

Фрагмент главной приемной. На диване — подушки вре­мен Османской империи. На стенах — образцы османской каллиграфии.

Портрет султана Абдул-Меджида I, правившего в 1839–1861 годы, помещен на расшитый золотой нитью бархат того же времени.

Площадь четырехэтажной постройки — 1000 м². Первый этаж теперь полностью занимает племянница Сердара, на втором и третьем живет он сам, а верхний уровень с видом на пролив Босфор предназначается для гостей. “Когда придумываешь дизайн интерьера для кого-то, сталкиваешься с определенными ограничениями, — замечает коллекционер. — Здесь же у меня была абсолютная свобода”.

Фрагмент холла. Люст­ра XVIII века из муранского стекла. На анти­к­варном столе с мраморной столешницей — вырезанные из дерева каллиграфические формы времен Османской империи.

Некоторые элементы осознанно сделаны как отсылки к временам Османской империи. Например, в доме нет пустых коридоров: по местной традиции, во всех проходных помещениях стоят диваны и кресла. В отделке использовали мрамор мармара — типичный материал для турецких хаммамов.

Хозяйская спальня. Над кроватью — китайский портрет предков и молитвенные коврики времен Османской империи. Основания ламп сделаны из подсвечников XVIII века.

Почти во всех комнатах полы устланы ушакскими коврами, а на стенах висят образцы османской каллиграфии. Много здесь и предметов, сделанных из черепашьих панцирей (в числе прочего Сердар коллекционирует и их). Кстати, это увлечение даже вылилось в создание собственного бренда предметов интерьера — Serdar Gülgün Istanbul. Часть вещей — как раз из панцирей.

Одна из гос­тевых спален. Над изголовьем кровати старинная карти­на, на которой изображен суфийский дервиш, играющий на флейте.

“Когда я вел работу над домом, то черпал вдохновение в истории искусства, — вспоминает Сердар. — Именно эта база помогла мне создать пространство, где арт-объекты и антиквариат прекрасно соединились с немногочисленными современными предметами”.

Столовая. ­Скатерть из старинного сюза­не. Хрустальное украше­ние в центре стола — антикварное. Бабочки на подставках-черепахах и декоративные объекты из черепашьих панцирей (на заднем плане) созданы Сердаром. На стенах — образцы османской каллиграфии.

При этом здесь нет ощущения лавки древностей — чувствуется связь времен, и одновременно четко осознаешь, что это отреставрированный, но все же жилой дом современного человека, пусть и питающего нежные чувства к наследию прошлого. “Это точно не музей и не шоурум, это мой дом, я здесь живу”, — весомо замечает Сердар.

Фрагмент Мраморного холла. Чучело павлина стоит на постаменте времен последних фараонов Египта.

Фото: Марк Ласкомб-Уайт