Коллекционер Сердар Гюльгюн, хозяин этого дома, — весьма известный в мире антикваров человек. Конечно, выбрать себе “чистый” дом, без истории, он просто не мог. Здание 1860 года постройки он нашел после множества встреч с риелторами и просмотра десятков вариантов. “Я влюбился в этот дом, как только увидел его”, — рассказывает Сердар. Интуиция его не подвела. Первый владелец дома оказался личностью не менее примечательной, чем наш коллекционер.
Когда-то этот дом принадлежал Маджару Фейзуллаху-паше, известному также как Йожеф Кольман. В бытность свою Йожефом он был дворянином по рождению и солдатом венгерской армии. В начале XVIII века Йожеф решил побороться за независимость родной страны. Но бунт против Австро-Венгерской империи так и не стал революцией, независимости Венгрии пришлось ждать еще семьдесят лет, а наш Йожеф бежал в Османскую империю (тогдашний враг Австро-Венгрии).
Султан Абдул-Меджид I предоставил незадачливому венгру политическое убежище, а для пущего спокойствия одобрил смену религии и имени. Так Йожеф превратился в Фейзуллаха. Тем временем началась Крымская война, и Фейзуллах отправился защищать свою новую родину.
В ратных делах он проявил себя настолько доблестно, что по возвращении получил титул паши, а вместе с ним славу, почет и вознаграждение, часть которого он и потратил на покупку земли, где затем построил себе дом. Участок он выбрал не у моря: как настоящий мадьяр Йожеф-Фейзуллах предпочел место, со всех сторон окруженное лесами. Район Ченгелькой оказался самым подходящим — в горах и с видами на сады.
Этот дом задумывался как охотничий павильон (Сердар теперь шутливо тоже называет себя охотником, правда, в числе его трофеев не шкуры животных, а предметы искусства). Достался он новому владельцу почти в состоянии руин. За семь лет строительно-ремонтных работ Сердар и команда реставраторов (некоторые из них, кстати, в свое время приводили в порядок знаменитый дворец Топкапы в Стамбуле) полностью реанимировали здание, вернув ему былую роскошь.
Площадь четырехэтажной постройки — 1000 м². Первый этаж теперь полностью занимает племянница Сердара, на втором и третьем живет он сам, а верхний уровень с видом на пролив Босфор предназначается для гостей. “Когда придумываешь дизайн интерьера для кого-то, сталкиваешься с определенными ограничениями, — замечает коллекционер. — Здесь же у меня была абсолютная свобода”.
Некоторые элементы осознанно сделаны как отсылки к временам Османской империи. Например, в доме нет пустых коридоров: по местной традиции, во всех проходных помещениях стоят диваны и кресла. В отделке использовали мрамор мармара — типичный материал для турецких хаммамов.
Почти во всех комнатах полы устланы ушакскими коврами, а на стенах висят образцы османской каллиграфии. Много здесь и предметов, сделанных из черепашьих панцирей (в числе прочего Сердар коллекционирует и их). Кстати, это увлечение даже вылилось в создание собственного бренда предметов интерьера — Serdar Gülgün Istanbul. Часть вещей — как раз из панцирей.
“Когда я вел работу над домом, то черпал вдохновение в истории искусства, — вспоминает Сердар. — Именно эта база помогла мне создать пространство, где арт-объекты и антиквариат прекрасно соединились с немногочисленными современными предметами”.
При этом здесь нет ощущения лавки древностей — чувствуется связь времен, и одновременно четко осознаешь, что это отреставрированный, но все же жилой дом современного человека, пусть и питающего нежные чувства к наследию прошлого. “Это точно не музей и не шоурум, это мой дом, я здесь живу”, — весомо замечает Сердар.
Фото: Марк Ласкомб-Уайт