Если и есть в Париже “золотая миля”, то центр ее – на старейшей площади города, площади Вогезов. Именно здесь лондонский декоратор Алидад осуществил самый маленький проект в своей практике. “Хозяйка так гордилась своей крошечной квартирой на первом этаже дома XVII века, что я решил превратить ее в драгоценную шкатулку”, – рассказывает Алидад.
Для начала он обеспечил себе полную свободу, уничтожив все дверные проемы и спрятав двери в стены. “Раздвижная конструкция позволяет работать с каждой комнатой отдельно, как будто она существует в безвоздушном пространстве”. А относительно невысокие потолки компенсировал преувеличенно большими настенными украшениями – массивными рамами, огромным изголовьем кровати и гобеленами. “Они парадоксальным образом зрительно расширяют комнаты, видимо, глаз привык видеть подобные вещи в дворцовых интерьерах. Такие фокусы я называю “косметической архитектурой”, – говорит Алидад.
Чтобы разобраться в смешении эпох и стилей – французское барокко, итальянский ренессанс и китайщина – требуется опытный глаз. Алидад больше десяти лет возглавлял исламский отдел аукционного дома Sotheby’s и до сих пор входит в экспертный совет по отбору предметов для торгов, поэтому сложные задачи его не пугают. Так же как и вкрапления современных вещей – когда Алидад не смог подобрать оттоманку нужного размера для будуара в китайском стиле, он нарисовал и заказал новую, обтянул современной тканью и положил на нее подушки с французским кружевом XVII века. “Я всегда точно знаю, где проходит грань между благородной и оправданной эклектикой и безвкусицей. В такого рода интерьерах стоит только чуть-чуть пережать – и получится полное безобразие. Но кто не рискует, тот не пьет шампанского!”
Картины и бронзу Алидад подбирал вместе со своим другом – старейшим парижским антикваром Сильвеном Леви-Альбаном. “Мы знакомы с ним столько лет, что мне даже не надо ему ничего объяснять. Я просто показываю свои эскизы, он кивает, а через пару недель присылает на выбор несколько предметов. Обычно я беру все”. Таким образом в квартире на площади Вогезов появились: портрет дамы двора Генриха IV кисти неизвестного художника, пара кресел в стиле Людовика XV и роскошные позолоченные подсвечники конца XVII века. А вот все маркетри, которыми украшены стены, современные и делались на заказ специально для этого проекта.
Огромное изголовье кровати просто просится в постановку "Опасных связей", а я обожаю Шодерло де Лакло.
“Квартира была задумана как настоящий pied-à-terre – то есть факультативное, необязательное, холостяцкое жилище, где главная комната – спальня, – рассказывает Алидад. – И хотя хозяйка – респектабельная дама средних лет, я не мог обойтись без легкого куртуазного оттенка”. Поэтому он заказал огромное изголовье кровати в венецианском духе по собственному рисунку и обил его красным бархатом. “Я отдаю себе отчет в том, что выглядит это изголовье слегка безумновато, но оно просто просится в постановку “Опасных связей”, а я обожаю Шодерло де Лакло”.
Еще одно давнее увлечение Алидада – текстиль. Его обилие и разнообразие, по мнению декоратора, делает квартиру очень женственной и изящной. Особенное впечатление производит столовая: здесь на десяти метрах собраны два гобелена XVII века, тяжелые портьеры из последней коллекции Pierre Frey, винтажная обивка стульев от Etro и пурпурная скатерть, купленная на блошином рынке в Дамаске.
“Меня часто обвиняют в том, что я понимаю роскошь очень буквально: дорогие материалы, редкие породы дерева и много золота. Но ведь все это действительно красиво и никогда не выходит из моды – в отличие от пластиковых стульев, какими бы безупречными формами они ни обладали, – говорит Алидад. – Мне нравится, что, попадая сюда, ты забываешь, какой год на дворе. Конечно, звучит все это не слишком практично и современно. Но такая квартира-шкатулка может существовать только в Париже, городе, прощающем любые безумства”.
Текст: Жан Бонд Рафферти
Фото: Саймон Аптон