Декоратор Марина Гаськова оформила деревянный коттедж на границе дремучего леса для заказчика, который мечтал вернуться в идеальный дом своего детства.
%2520%25D0%2594%25D0%25BC%25D0%25B8%25D1%2582%25D1%2580%25D0%25B8%25D0%25B9%2520%25D0%259F%25D0%25BE%25D1%2580%25D0%25B5%25D1%2587%25D0%25BD%25D1%258B%25D0%25B9.jpg)
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается: работа над этим домом заняла три года. Заказчик Марины Гаськовой построил его для своей семьи, но с самого начала рассматривал проект еще и как инвестиционный, поэтому хотел все сделать по высшему разряду. Одни только поиски подрядчика на столярку шли целый год. “Мы работали вдумчиво и постепенно”, — рассказывает Марина.
Дом стоит в ближнем Подмосковье, но кажется, что вокруг нетронутая человеком глушь: последние восемь километров дороги идут через лес, который подступает прямо к участку. Интерьер тоже производит обманчивое впечатление. “Вы ни за что не догадаетесь, кто здесь живет”, — говорит Марина. И тут же раскрывает карты: ее заказчик — молодой человек, предприниматель, любитель активного образа жизни. Детство он провел на дедушкиной даче в Серебряном Бору, где были часы с боем, старинный буфет и тяжелые портьеры на окнах. Созданный Мариной интерьер призван был утолить его ностальгию по тем временам.
Дом сложен компанией "Палекс-Строй" из бруса ангарской сосны, и главным условием заказчика было сохранение стен в первозданном виде — ни красить, ни даже тонировать он их не позволял категорически. “Такое засилье активной деревянной фактуры требует особого подхода, — считает декоратор. — Надо было либо делать ее солирующей в интерьере, либо использовать еще более активный декор”. Решено было пойти по второму пути — изначально хозяин сообщил, что хочет дом в стиле кантри, а в процессе обсуждения выяснилось, что он любит набивные ткани, узоры и яркие предметы.
Сложности Гаськовой создавали не только стены дома, но и сам материал — делать перепланировку в постройке из бруса практически невозможно. К счастью, дом был устроен логично: первый этаж занимают общественная зона и гостевая комната с санузлом, а на втором находятся спальни и кабинет с балконом. Главной проблемой стала вытянутая двусветная гостиная. Чтобы зрительно подкорректировать пропорции этой комнаты, декоратор поставила поперек нее мебельную группу с диваном, креслами и столиком посередине. Телевизора в общественной зоне нет, Марина пустила “голубой экран” только в одну из гостевых.
На полу в общественной зоне и спальнях лежит щитовой паркет. Не самое очевидное дополнение для стен из некрашеного бруса. Но, как объясняет Гаськова, цвет стен может рано или поздно измениться, а пол — это навсегда, и поэтому он должен быть качественным.
Марина вспоминает, что интерьер дома складывался спонтанно: “Я отрисовала ключевые узлы, но финальная картинка была только у меня в голове”. Хозяин дома отнесся к этому спокойно. “На таких заказчиков надо молиться”, — говорит декоратор. Четыре года назад, когда они только познакомились, у нее было всего две работы, напечатанные в журналах. Несмотря на это, заказчик проникся к ней доверием, а по ходу дела отслеживал новые публикации, радовался победам декоратора и прикидывал, как это повлияет на инвестиционную привлекательность дома.
К тому же он оказался из тех редких людей, кто легко соглашается на покупку антиквариата, чему Марина была несказанно рада. “Если хочешь создать атмосферу пожившего дома, надо пускать туда пожившие вещи”, — говорит она. Когда дело дошло до покупки напольных часов, декоратор предложила на выбор сразу три разные модели, и хозяин дома решил купить их все. В процессе работы над проектом он также начал собирать коллекцию старого искусства и приобрел книги для семейной библиотеки. “Мой заказчик, скажем так, не авангардист, — говорит Марина. — Но сделать “бабушкин” дом, чтобы он смотрелся захватывающе, — большая задача для декоратора. Мне кажется, я ее выполнила”.
Фото: Сергей Ананьев/ архив пресс-службы