Квартира актрисы Насти Цветаевой в московской “сталинке”, 56 м²

Из России в Израиль, из актрис в дизайнера украшений — Настя Цветаева с легкостью меняет свою жизнь и пробует что-то новое. Поэтому, когда пришло время переделки квартиры в “сталинке” для гостевых визитов в столицу, в первую очередь здесь избавились от лишних стен. Но несмотря на кардинальные изменения (и это не только об интерьере), Настя с трепетом относится к своему прошлому. Вот и в этой истории она постаралась сохранить семейную мебель, книги, посуду и атмосферу своего детства, а Юлия Еськова помогла создать для предметов семьи современное и элегантное пространство.

“С Юлией мы дружим уже более пятнадцати лет. Я всегда к ней обращаюсь за советом, даже по поводу одежды, так что, когда встал вопрос о ремонте, я сразу знала, что буду работать именно с ней, — признается Настя. — Не было такого, чтобы я четко расписывала пожелания. Мне хотелось, чтобы квартира не утратила прежний дух, но при этом не была, как говорит Юля, “бабушкиным пыльным сундуком”. Подруги действовали интуитивно: 3D-визуализацию делать не стали, “нарисовали” только основное — схему планировки и приблизительную расстановку мебели (Настя называет такой подход “интуитивным дизайном”).

В итоге из типовой двухкомнатной квартиры получилось пространство с воздушной гостиной-столовой-кухней, отдельной спальней, кабинетом и совмещенным санузлом. “Площадь здесь всего 56 м², но из-за грамотной планировки квартира кажется гораздо больше, — говорит Юлия Еськова. — Все потому, что мы не нарезали помещения на мелкие комнаты, а с входа в квартиру из коридора сразу же просматривается гостиная. Кроме того, потолки достаточно высокие — 3,2 м”.

Ощущение простора сохраняется и за счет того, что практически все стены выкрашены в белый цвет, комнаты разделяют высокие стеклянные перегородки, а пол везде, кроме ванной, выложен “французской елкой”. “Для меня важно расположение квартиры — то, что она отражает Москву, — но при этом мне понравилась идея привнести сюда нотку французского флера: ковку на балконе, паркет “елочкой”. Его вполне можно назвать “родным” и для советских квартир, к тому же Москва ведь тоже в некотором роде Европа, так что в этом плане не было никаких противоречий”, — признается Настя.

Технических сюрпризов квартира не преподнесла — нечастый случай для старого фонда. Старые пластиковые окна, установленные еще примерно в 90-е, легко заменили на деревянные, балкон, который застеклили, видимо, вместе со сменой окон, расшили и установили кованое ограждение — тоже реверанс Франции. Даже газовые трубы не стали испытанием: их спрятали за люком и по всем нормам оставили к ним доступ. Главной трудностью проекта стали закрытые границы. “Мы все-все делали дистанционно, — рассказывает Настя. — С одной стороны, это удобно, все, что касается отделочных работ, я полностью доверила Юлии, но с другой — предметы мебели и декора выбирала я, отправляла их фотографии на “одобрение” (и тут, наоборот, уже Юлия по большей части мне доверяла и соглашалась), так что мне, конечно, очень хотелось видеть все своими глазами”.

Так же в формате онлайн Настя искала реставраторов и контролировала процессы восстановления. “Больше всего я горжусь тем, что удалось сохранить фамильную мебель: стол, за которым я делала уроки, серванты, стулья — хотелось оживить все по максимуму, хоть это и гораздо дороже, чем купить винтаж и уж тем более современную мебель. И нам удалось вписать каждый наш предмет в интерьер. Правда, для этого пришлось не раз передвигать шкафы, чтобы все точно сложилось. Наверное, можно было бы оставить и старый рассохшийся паркет, но тут Юля меня уже остановила”, — смеется Настя.

От самого начала проектирования до конца оформления прошло около девяти месяцев, но Настя до сих пор обживает квартиру: “Этот процесс затруднен тем, что я живу в Израиле. С момента окончания работ я там была всего один раз, когда приезжала на неделю”. Актриса еще продолжает развеску всей фамильной живописи: прадед Насти, Александр Дмитриевич Курский, учился во ВХУТЕМАСе, и хотя работал потом на госслужбе, с уходом на пенсию продолжил любимое дело и рисовал всю оставшуюся жизнь. “Я также дистанционно подбирала рамы для картин (а их около пятидесяти), так что мне еще предстоит красиво развесить по стенам то, до чего пока не дошел черед, — продолжает Цветаева. — Я даже думала организовать отдельную выставку картин, а потом поняла, что мой дом — это и есть выставка”.

Совершенно другая участь ждала новые экземпляры: так, плитку в ванной специально разбили, чтобы воссоздать эффект кинцуги. Подрядчики, с которыми всегда работает Юлия, сначала не поняли энтузиазма подруг, а потом так втянулись в процесс, что даже советовали, какую плитку и где лучше “стукнуть”. Плюс в дистанционном проекте в том, что остаются забавные фото и видео с такими моментами. “Юля даже шутила: “Ты уже изучила квартиру до миллиметра”, — вспоминает Настя. — И это действительно было так, потому что, когда она присылала фотографии, я открывала их по 20‒30 раз, рассматривала каждую деталь. Но перед первым визитом в квартиру все равно было волнительно, как перед первым свиданием”.

Несмотря на то, что квартира сделана для кратковременных визитов, для Насти это дом, и даже не “второй”, а именно “первый”, родовое гнездо. “Да, обычно я бываю в Москве раз в один-два месяца, но мысли о сдаче квартиры в аренду даже не возникало. Для меня это не просто “недвижимость”, а коллекция вещей и воспоминаний о детстве. Люди любят коллекционировать дорогие машины, спортивные, винтажные — не важно. Они их не продают и при этом ведь не ездят каждый день, потому что это дорогие вещи для души. Вот и для меня это тоже дорогая вещь для души”, — признается Цветаева, и речь здесь идет уже явно не о затратах на реставрацию.

Фото: Сергей Красюк; стилист: Наталья Онуфрейчук