Дизайнер Гарри Нуриев, каким мы его сегодня знаем, появился на свет четыре года назад. До этого выпускник МАРХИ работал как фрилансер и не отказывался от проектов в разных стилях. Но после открытия Crosby Studios стал разборчив и начал нарабатывать собственный почерк, по которому теперь без труда опознаются его работы: минимализм, старые фактуры, яркие краски, мебель, назначение которой не всегда считывается с первого взгляда.
Нуриев начинал с интерьеров, но предметным дизайном занимался в общем-то всегда. “Все свои объекты я на девяносто процентов собирал из мебели, которую придумал сам. Я считал, что так делают все, и хотел быть честным дизайнером”, — рассказывает Гарри, заглянувший к нам в редакцию во время короткого заезда в Москву. В последнее время у него много дел в Нью-Йорке, где он в прошлом году организовал американское отделение своей студии и обзавелся квартирой в Уильямсбурге. Пока, правда, арендованной.
Как и многие другие большие проекты, мебельное направление Crosby Studios родилось на кухне. Точнее, с кухни: одна из заказчиц тогда еще начинающего дизайнера Нуриева купила себе дорогой иностранный гарнитур. Внимательно изучив конструкцию и качество работы, Гарри понял, что может не хуже. А полтора года назад уже показывал в Нью-Йорке дебютную коллекцию мебели, с которой сразу же попал в Patrick Parrish — по отзывам самого Нуриева, это одна из пяти лучших нью-йоркских галерей, которые занимаются авторским дизайном.
“Я изучал рынок, ездил по выставкам и понял, что спрос на коллекционную мебель отсутствует везде, кроме Нью-Йорка. Там люди особым образом относятся к своему жилью. Для них покупка авторских предметов — это обычное дело, они так самовыражаются, хвастаются этим перед друзьями и коллегами”, — рассказывает Гарри. С тех пор он успел поучаствовать еще в четырех международных выставках. “Я начал вписываться в местную среду два года назад, — говорит он. — В Америке меня уже считают американским дизайнером российского происхождения”.
Несмотря на успех своих дизайнерских объектов, оформление интерьеров он тоже не забросил: за прошлый год Crosby Studios закрыла 52 проекта. Часть из них находится в России, часть в Америке, соотношение — примерно пополам.
Гарри умеет работать быстро — свою нью-йоркскую квартиру он сделал за месяц, включая изготовление мебели. Раньше все свои объекты он выпускал в России, но теперь нашел производителей в Америке. “У меня были определенные требования к квартире: чтобы она была в довоенном доме, с большим количеством окон и выходила хотя бы на две стороны”. Найденное в итоге жилье даже превзошло эти ожидания: на 55 м² площади приходятся десять окон, которые смотрят на три стороны.
“Квартиру найти не сложно. Сложно найти лендлорда, который даст возможность в ней что-то поменять”, — говорит Нуриев. В плане планировки здесь ничего не менялось — в квартире четыре комнаты, включая спальню и кабинет, которые нынешний хозяин характеризует как “малюсенькие”. Гарри лишь кое-где подкрасил стены, увеличил арочный проем между гостиной и столовой и расшил заколоченное окошко из кухни в столовую. Но не для того, чтобы ускорить подачу блюд на стол, а чтобы снова наглухо его заделать прозрачным розовым плексигласом.
Гарри рассказывает, что делал квартиру, когда розовый период в его жизни сменялся синим. Последний начался с покупки винила, которым обтянут сделанный на заказ диван. В тон ему подбирались цвет стульев, мраморная столешница обеденного стола и краска, которой покрыта кухня из МДФ, заменившая старый громоздкий гарнитур. И даже обложка последнего альбома Виктора Цоя, увеличенная копия которой стоит на полу в зоне готовки, удачно попала в эту цветовую палитру.
Нуриев говорит, что ему важно видеть в окружающем его интерьере отсылки к своей личной истории. Так что вместе с Цоем в Уильямсбурге обосновалось деревянное панно в технике маркетри — артефакт советской эпохи, который дизайнер привез из родного Ставрополя. Но даже ностальгия в исполнении изобретательного дизайнера иногда принимает удивительные формы: люстры для своей квартиры он сделал из ручек марки Bic.
“Такими же ручками я писал диктанты, когда учился в школе”, — говорит Гарри. После того как он вытащил из них стержни (из них сделан отдельный арт-объект), они приобрели поразительное сходство с хрустальными подвесками. “Там где-то четыреста ручек, — говорит Нуриев. — Накануне первого сентября я обчистил все магазины. Ничего школьникам не оставил!”
Фото: Михаил Лоскутов