Меньше всего ожидаешь, что Хуан Гатти, скандальный художник фильмов Альмодовара и бывший арт-директор итальянского Vogue, живет в таком тихом буржуазном районе.
Мы договорились встретиться пораньше, чтобы успеть поговорить до съемки, и теперь я все дальше ухожу от запруженной машинами площади Пуэрта-де-Алкала. Вокруг меня респектабельные подъезды с консьержками старой закалки, а на первом этаже нужного дома – кабинет нотариуса. Все чинно и неожиданно скучно. Но как только Хуан с вечной сигаретой в зубах открывает дверь, становится ясно – все предыдущее было умелой маскировкой.
Нет, меня не встречают футуристические инсталляции, и пол не усыпан окурками, на стенах даже нет ни одной “обнаженки” Хельмута Ньютона. Но богемный дух, царящий в этой квартире, ни с чем не спутаешь. “Я не особенно люблю открытый эпатаж, но мне нравится, что мои соседи считают меня чем-то вроде больного ребенка, – объясняет Гатти, видя мое недоумение. – Можно громко слушать музыку, и никто не вызовет полицию”.
Эту квартиру Гатти нашел два года назад и полюбил с первого взгляда. “В ней было что-то от брутального итальянского искусства 1950-х годов. И потом меня покорили два внутренних дворика – их можно было превратить в настоящий тропический рай”, – говорит он.
Бывшую галерею (прежние владельцы были известными местными антикварами) с огромными окнами Гатти приспособил под библиотеку. “Это первое помещение, в котором поместились все мои книги”, – заявляет гордый хозяин. Он выкрасил все стены в белый цвет, сбил отделку опорных столбов и заказал такую же деревянную облицовку, которая была здесь в начале XX века. Благо у домовладельца сохранились старые фотографии.
Квартира получилась очень мужской: настроение задают четкие линии, скандинавская мебель, любимица Гатти лампа Artichoke Поуля Хеннингсена и черно-белые фотографии. Работая в начале 1990-х над перезапуском итальянского Vogue, Гатти познакомился с лучшими фотографами – Питером Линдбергом, Стивеном Майзелом и Брюсом Вебером. Они дарили ему свои работы, и теперь по стенам квартиры можно изучать историю фотографии.
“Каждый раз, заходя в гости, Альмодовар говорит, что в моем доме нет цвета, но я никогда с ним не соглашусь, – говорит Гатти. – Я подбирал мебель строгую, но теплых, янтарных тонов. Да и моя “посудная лавка” – коллекция керамики и стекла, которую я собирал много лет, – совсем не бесцветна”.
Мы пьем крепкий черный кофе и рассуждаем о том, что дом должен быть близнецом хозяина. “Я бы не отказался от такого брата, – смеется Гатти. – Мы бы нашли о чем поговорить. О голливудском кино 1950-х, например. Мы оба явно “оттуда”. Альмодовару это не близко. А для жизни получается в самый раз.
Текст: Монтсе Кеста
Фото: Рикардо Лабуль