Судя по количеству птичьих чучел в этой квартире, ее хозяйка, декоратор Тия Бисли, является горячей поклонницей таксидермии. Пташки попали к ней в дом разными путями. К примеру, цаплю по кличке Генри Тия отыскала на блошином рынке.
“Цапля была задвинута так далеко и пребывала в таком ужасном состоянии, что я не сразу ее разглядела”, – рассказывает она. У других трофеев тоже есть имена – черный лебедь зовется Изабеллой, утка – Лисбет, зеленый попугай – Сесиль, а розового какаду, некогда побывавшего в руках викторианских чучельников, Тия нарекла Клотильдой.
Бисли вообще неравнодушна к природе. Она любит встать спозаранку и отправиться на пляж, чтобы поискать сокровища, вынесенные на берег морем. “В природе всё безупречно, – считает она. – Когда вы видите птичье гнездо, вам ведь не приходит в голову, что его надо где-то подправить”.
Тия говорит, что, сколько себя помнит, постоянно двигала мебель по комнате и интересовалась искусством: “Родители ломали голову, откуда это во мне”. Задавались они этим вопросом совсем не случайно – английская пара удочерила девочку, чье рождение покрыто тайной, когда ей было полтора года, а потом всё семейство переехало в американскую Джорджию, где Тия живет по сей день.
Свою нынешнюю квартиру Бисли купила десять лет назад. Здание в исторической части городка Мариетта ей показал тогдашний бойфренд. “Мужчина в моей жизни надолго не задержался, зато квартира осталась”, – смеется Тия. В XIX веке Мариетта считалась дачным местом, где жители соседней Атланты спасались от летнего зноя. “От нас до Атланты пятнадцать минут на машине, и едва ли здесь прохладнее. Видимо, поездка в Мариетту просто вносила в их жизнь разнообразие”, – рассуждает хозяйка.
Сто лет назад нижний этаж дома занимали магазины, сейчас на смену им пришли биржевая контора и студия кухонной мебели. А вот верхний трехсотпятидесятиметровый лофт с четырехметровыми потолками пустовал с 1960-х годов, и там царила страшная разруха. “На полу лежал такой жирный слой грязи, что его можно было принять за линолеум”, – вспоминает Тия. Она демонтировала навесные потолки и межкомнатные перегородки, а со стен сняла множество слоев краски, пока не докопалась до первоосновы – тонированной штукатурки.
Тия описывает свой стиль как “смесь французского со скандинавским”, и это предполагает, что в ее доме органично смотрятся и обшарпанные стены, и антикварная мебель с “душой”, и экзотические предметы, и находки с блошиных рынков вроде старинных простыней, которые она использует вместо скатертей и штор.
Шкаф, на котором “гнездится” Генри, – один из немногих американских предметов в доме. Тия нашла его в амбаре у старушки, распродававшей свое имущество: “Эта милая пожилая леди была очень удивлена: “Милочка, зачем тебе такая рухлядь?” А теперь меня осаждают коллекционеры мебели американского Юга – говорят: “Купим его за любые деньги. Ты только дай знать, когда соберешься продавать”.
Текст: Иан Филлипс
Фото: Мали Азима