Наверняка кто-то скажет, что в этом проекте я наступил на горло собственной песне, – говорит Владислав Савинкин.
– Но я с такой оценкой не согласен. Хотя выглядит дом действительно парадоксально”.
Особняк, построенный Савинкиным в ближайшем Подмосковье, снаружи не дает никаких поводов для беспокойства. Двухэтажное здание с шестидесятиметровым стеклянным фасадом мастерски “встроено” в ландшафт и служит образцом хорошей современной архитектуры.
“У нас в России сейчас мало кто так строит”, – с гордостью заявляет автор проекта. Загвоздка, однако, в том, что архитектурная форма здесь совершенно не соответствует интерьерному содержанию. По всем законам жанра такой дом должен быть наполнен классическими образцами дизайна середины ХХ века. Или, на худой конец, – современной минималистской мебелью. Но вместо шезлонга Ле Корбюзье, стульев Кnoll и кресел Мис ван дер Роэ внутри обнаруживаются пышные диваны Provasi и мебель Ceccotti в стиле ар-нуво. А в довершение всего – совершенно фантасмагорического вида лестница, утопающая в жирных бетонных складках.
Заказчики, по словам архитектора, пришли к нему с вполне конкретным перечнем пожеланий. Им был нужен просторный, но непременно одноэтажный особняк (впоследствии апартаменты сына было решено поднять на второй уровень, в так называемый пентхаус).
В доме требовалось сделать гараж на тринадцать машин и спортивный двадцатипятиметровый бассейн.
И самое главное – заказчики мечтали сохранить на участке лес. Этим, собственно, и объясняется пластичная форма здания.
Участок, на котором стоит дом, – треугольный и к тому же крайний в поселке. Савинкин умело этим воспользовался. Он практически “приклеил” здание к забору, а главный фасад развернул в сторону леса: “Дальние границы участка спрятаны за деревьями, поэтому возникает ощущение, что ты находишься в заповедном бору”.
Прихотливо изогнутая линия фасада чертилась исходя из того, как растут сосны. Савинкин даже проделал для них два отверстия в свесах крыши: одно при входе в дом, другое рядом со спальней. Деревья, правда, до окончания стройки не дотянули – рабочие, рывшие котлован, все-таки повредили их корневую систему, но хозяева теперь подумывают о том, чтобы высадить на их месте новые сосны.
“Это вообще уникальные люди, – рассказывает Савинкин. – Многие говорят, что хотят сохранить связь с природой, но мало кто ведет себя в этом вопросе последовательно. Я как-то предложил заказчикам насыпать в лесу дорожки, но они отказались. Сказали, что сначала хотят несколько месяцев просто побродить по участку, чтобы “натоптать” любимые маршруты. А тогда уж и засыпку можно будет делать”.
Когда дело дошло до внутренней планировки, заказчики сразу обозначили, что дом не представительский, а самый обычный, предназначенный для жизни. Взглянули на эксизы и первым делом попросили урезать на четверть размер общественной зоны. Приватные покои тоже получились небольшими – не больше тридцати метров на комнату. “С одной стороны, их размер обусловлен расстановкой несущих колонн, – говорит Владислав, – а с другой, это вообще оптимальная площадь для жилых помещений – не тесно и при этом уютно”.
Классическая направленность интерьера заявлена уже в планировке – пространство организовано по принципу анфилады.
“Эти люди хорошо понимали, каким должен быть их дом. Ни о какой экстравагантности там и речи не было”, – вспоминает Влад. Хозяева, впрочем, осознавали, что делать в таком доме обычный классический интерьер тоже нельзя. И даже приобрели для гостиной табурет в виде капители, придуманный в 1970-е годы радикальной флорентийской дизайнерской группой Superstudio. Это уже не классика, а постмодернистская пародия на нее.
Идея с необычной лестницей, напоминающей гигантский ламбрекен, тоже принадлежит хозяевам дома. Савинкин признается, что проектировал ее мучительно долго. “Я нарисовал множество вариантов: кованые, хай-тековские, современные, бетонные... В конце концов заказчица предложила: а давайте ее задрапируем”.
Процесс “драпировки” был сложным: сначала в доме поставили металлический остов, затем вывешивали на нем ткань, делали зарисовки, отливали макеты, а потом напыляли на каркас бетон и “доводили” складки с помощью декоративной покраски, чтобы сделать их более естественными. Лестница получилась неожиданной, но принципиально ощущения от дома не меняет. Скорее наоборот: только подчеркивает отсутствие стилистической цельности – как будто фасад и интерьер делали совершенно разные люди.
Архитектор прекрасно это понимает, но с критиками готов поспорить: “Все-таки это частный дом, и передо мной стояла вполне конкретная задача – сделать людям хорошо и удобно. Конечно, всегда можно встать в позу, развернуться и уйти. Но это не в моих правилах. Из каждой ситуации надо искать выход”. Можно считать это политикой соглашательства или воспринимать как простую житейскую мудрость, но сам архитектор предлагает посмотреть на ситуацию вообще под другим углом. “Тут все дело в стекле, – считает он. – Стекло – это не материал, а иллюзия материала. Оно же прозрачное, так что границы между домом и лесом как бы нет. В этом смысле я ставил мебель не в интерьер, а прямо в природу”.
Чтобы до конца прочувствовать эту мысль, лучше всего оказаться в доме зимой. Снаружи стеклянный фасад частично отражает лес, и кажется, что мебель в гостиной вырастает прямо из сугробов. Внутри возникает и вовсе сюрреалистическая картина: “В комнате плюс двадцать, а рядом с тобой валит снег. Очень своеобразное ощущение, ни на что не похожее, – говорит Савинкин. – Но в этом и заключается главная задача архитектора – создать человеку новые ощущения. И если ты с ней справляешься, то можешь воспринимать это как свою личную победу”.
Фото: Юрий Пальмин