C тех пор как в одиннадцать лет Брук Шилдс снялась в фильме “Прелестное дитя”, а в четырнадцать попала на обложку Vogue, став самой юной моделью в истории журнала, сфера ее деятельности постоянно расширялась. Сейчас она пишет книги, выступает в роли продюсера, играет Мортишу в бродвейской постановке “Семейки Адамс”, а недавно объявила, что решила заняться дизайном украшений.
Мы встречаемся с Брук в таунхаусе, где она живет с мужем Крисом Хенчи и дочками – пятилетней Роуан Фрэнсис и восьмилетней Грир Хаммонд. Она отвезла девочек в школу (как обычно, на городском автобусе) и теперь потягивает кофе за большим столом на кухне.
Несколько лет назад Брук с матерью Тери Шилдс продали свой дом в Верхнем Ист-Сайде. Когда вещи, окружавшие ее на протяжении многих лет, были упакованы в коробки и отправлены на склад, актрису охватила ностальгия: “Я пообещала себе, что у моих дочерей обязательно будет настоящий дом, полный эмоций и воспоминаний”. Шилдс принялась изучать выставленные на продажу квартиры в поисках “того самого места” и четыре года назад натолкнулась на таунхаус 1910 года в Гринвич-Виллидже – он требовал серьезного ремонта, но казался многообещающим. “Я сразу “увидела”, как мы будем там жить: мою ванну в нише у окна, игровую девочек на втором этаже, залитую солнцем кухню с огромной плитой, – вспоминает Брук. – Вообще-то по гороскопу я Близнец, мне свойственно колебаться, но в этот раз у меня не было и тени сомнений”.
Реконструкцию дома Брук поручила архитекторам из бруклинского бюро MADE, после чего отправилась с семьей на Багамы, где провела неделю со старым другом, дизайнером Дэвидом Флинтом Вудом. Когда каникулы подошли к концу, актриса попросила его помочь с оформлением нового дома. “Брук хотела, чтобы интерьер суммировал ее жизнь – ничего себе техзадание!” – смеется Дэвид.
Он начал работу с ревизии необъятного ангара, где хранились вещи Брук и ее матери, известной барахольщицы, которая не могла спокойно пройти мимо очередного антикварного сервиза. “Ни один из домов, где мы жили, не был доведен до ума. У нас скопились горы посуды для идеального праздника, который так и не наступил”, – рассказывает Брук.
Вещей в ангаре оказалось явно больше, чем мог вместить дом. “Мы безжалостно отсекали лишнее, оставляя только самые дорогие Брук предметы, – говорит дизайнер. – Надо отдать ей должное – она проявила себя настоящим стоиком”. В итоге получился довольно-таки эклектичный интерьер, в котором перемешаны китайский фарфор, итальянская мебель в стиле неоклассицизма, работы Кита Харинга и панорамные обои ручной работы.
Дэвид тоже добавил остроты в этот коктейль, предложив перетянуть стулья в стиле Георга III оранжевой кожей – для контраста с черной кухонной мебелью. Брук не сразу согласилась, ей казалось, что это будет выглядеть как эмблема Принстонского университета. “Но потом она решила, что оранжевый станет напоминать ей упаковки Hermès, и согласилась”, – говорит дизайнер.
Дэвид рассказывает, что у них с Брук был общий идеал – старый добрый дом, много поколений принадлежащий одной семье. Понятно, что одними средствами декора такой интерьер не создашь, но начало положено.
Текст: Джудит Турман
Фото: william waldron