Здание бывшего театра 1920-х годов, в котором поселился Жерар Депардье, находится на крохотной и старинной улочке Шерш-Миди (“ищу полдень”), воспетой в романе Эренбурга “Падение Парижа”, на задворках участка, принадлежавшего в 1820-х барону Шамбону. Из полукруглого окна в спальне Депардье открывается хрестоматийный вид на “крыши Парижа”.
Актер купил эту землю в 2008 году. На особняк Шамбона у него были свои планы – театр он решил перестроить в “ателье”. Депардье страстно любит и коллекционирует искусство, ему нужен был дом, похожий на студию художника: просторный, светлый, незахламленный. На фото – Жерар Депардье на первом этаже своего “ателье” рядом со скульптурой Андре Лами “Муза” (1807).
“Я обожаю искусство и вдохновляюсь им с тех пор, как заработал достаточно, чтобы купить первую картину”, – говорит он. На фото ниже – фрагмент сада с очередной скульптурой из коллекции Депардье. “В моем саду так уединенно и тихо, что я иногда забываю, что живу в центре Парижа”, – говорит актер.
План перестройки сделал для Депардье архитектор Ален-Доминик Гализья, интерьерами занимались Гийом Труве и Стефан Моканю. Работа им досталась нелегкая. Основное помещение “ателье” – гостиная и галерея в одном флаконе. Световой фонарь на потолке придает комнате сходство со студией художника. В центре – скамья, сделанная из церковной балки XIV века. Щели балки залили металлом – чтобы было похоже на Бранкузи. Ковер с абстракционистским рисунком выткан на заказ в Румынии.
Депардье, во многом похожий на большого ребенка, быстро разочаровывался в любых художественных решениях и предложениях. Капризничал, одним словом. Ситуация казалась безвыходной, но на помощь пришел случай. Попав на открытие выставки скульптора Бернара Кантена, Депардье восхитился его творчеством и предложил поработать над проектом дома: “Я сразу понял – вот кто мне нужен!” Несмотря на солидный возраст (Кантену за девяносто, он когда-то дружил с Пикассо и Паулем Клее), скульптор согласился. На второй этаж ведет скульптурная лестница из стекла и металла, спроектированная Стефаном Моканю и выполненная Эриком Терри.
На фото – вид на антресоль, где находится спальня актера – самая маленькая и уютная из четырех в доме. Парапет антресоли украшает фриз по дизайну Бернара Кантена. Он называется The Puzzle.
Специализация Кантена – скульптуры и инсталляции, связанные с буквами и словами. Для Депардье, который в детстве и юности страдал расстройством речи и избавился от него только в театральной школе, слово и литература священны. Так что букв в интерьере множество. Фасад, например, представляет собой иероглифическое послание Конфуцию. Надо видеть, с каким удовольствием Депардье, обладатель одного из самых мелодичных голосов Франции, декламирует слова и слоги “поэзии молчания” со своего фасада!
Фрагмент выходящей в сад стеклянной стены. На этом снимке можно подробно рассмотреть иероглифические знаки, которыми Бернар Кантен “записал” свое “Обращение к Конфуцию”: шифрованное стихотворение о красоте природы и мудрости Творения вмонтировано в стальную решетку, закрывающую стеклянную стену трехэтажного здания.
Стихи-инсталляции Кантена украшают и стену в главном объеме, и камин. Заметное место также занимают разные предметы искусства: скульптуры, картины, дизайнерские объекты вроде балки из церкви XIV века, превращенной в скамью. Как у многих актеров, интерьер Депардье насыщен ассоциациями с его ролями. Открытая кухня из черного каррарского мрамора заставляет вспомнить знаменитого повара Вателя, обилие искусства – Родена. Между рабочим столом актера (на первом плане) и кухней – скульптура Жермены Ришье.
Но в принципе вещей не много. “Декор в интерьере меня утомляет. Он лишний, только пространство захламляет!” – уверяет Депардье. И это не просто каприз, а убеждение. “Между предметами и стенами должен быть воздух – только так можно жить. Я вообще считаю себя минималистом. Много ли мне нужно, в моем-то возрасте?” – добавляет актер не без кокетства. Огромное значение для гурмана, винодела и ресторатора Депардье имеет его кухня. Главное здесь – огромная плита AGA, которая позволяет “легко приготовить еды на пятнадцать человек, не отрываясь от беседы с ними”.
Кантен с самоопределением Депардье не согласен: “Какой же он минималист? Он барахольщик!” Но, в общем-то, много в доме вещей или мало, не так уж важно – главное, что их ровно столько, сколько требуется Депардье. Текст: Карен Хауз
Фото: Эрик Морен