На родине Жан-Франсуа Зевако называли “наш Нимейер” – за умение сочетать модернизм с местными традициями. Во Франции его считали своим архитектором – Зевако родился за сорок лет до получения его страной независимости и учился в парижской Школе изящных искусств – и продолжателем Ле Корбюзье. Во второй половине ХХ века Жан-Франсуа Зевако построил в Марокко множество жилых и общественных зданий.
Самым значимым его проектом стало восстановление Агадира после землетрясения 1960 года: возведенный заново город принес ему премию Ага-хана в области архитектуры. Не отказывался Зевако и от частных заказов. Самыми главными его клиентами была чета Знибер. Он построил для них три виллы: в Рабате (1970), Касабланке (1988) и под Марракешем. Строительство последней началось в 1998 году и закончилось незадолго до смерти архитектора в 2003-м.
Процесс затянулся, потому что, хотя Зниберы и Зевако хорошо знали друг друга, оказалось, что со временем их взгляды на архитектуру начали разниться. Заказчикам хотелось получить что-то приближенное к классическому рияду – с патио, огромным залом для семейных праздников и богатым декором. Зевако же к тому времени довольно далеко ушел от национальной традиции.
Впрочем, это не стало поводом для конфликта. Зниберы ценили стиль своего постоянного архитектора и не собирались мешать его самовыражению, Зевако признавал, что выработанные тысячелетиями планировка, техники и материалы оптимально подходят для местного климата, мягкого большую часть года и чудовищно жаркого летом.
Работа шла медленно, но каждый раз сторонам удавалось прийти к компромиссу. Для почти 90-летнего архитектора это стало профессиональным вызовом – сохранить все особенности марокканского дома, преподнеся их так, чтобы ни у кого не возникло ассоциации с риядом.
Концепция дома традиционна: глухие наружные стены, разворот во внутренний двор. Однако в отличие от рияда здание представляет собой не четырехугольник, а сочетание нескольких объемов разного размера и высоты с необычным входом-туннелем. Расположение и пропорции помещений напоминают европейский дом.
Тут есть нетипичные для Марокко “зимняя гостиная” с паркетным полом и камином, музыкальная комната, кабинет, большая столовая. Зевако использовал традиционные материалы – бетон, штукатурку таделакт, плитку зелидж, тую, – но не совсем так, как это делается в традиционной архитектуре. Например, дерево пошло на колонны, а не на мебель, плитка выбрана однотонная и положена в том числе в необычных местах вроде лестничных перил.
Формы традиционных элементов дома – арок, колонн, ниш – в интерпретации Зевако стали проще и современнее. То же самое и с декором: сложные арабские узоры трансформировались в ромбы и прочие чистые геометрические фигуры. Изломанная лестница в холле и деревянные скульптуры работы француза Оливье Сегена, частого партнера Зевако, вообще не имеют ничего общего с Марокко.
А вот с “марокканским залом” архитектору не удалось совладать: его заказчики хотели видеть совершенно традиционным, от резного потолка до бархатных диванов. “Может быть, он не такой оригинальный, как остальной дом, – говорит Юте Знибер. – Зато это абсолютно то, что нам нужно. Мы уже праздновали тут свадьбу одной из дочерей с шестью сотнями гостей, и это было совершенно волшебно”.
