Ювелир Петр Аксенов открыл свой шоу-рум в старинном особняке в центре Москвы и сделал его похожим на аристократический салон XIX века. Рассказывает Евгения Микулина.
Я знаю Петра Аксенова много лет – мы познакомились, из всех мест в мире, на балу водяновского фонда “Обнаженные сердца” в Царицыно. Все годы нашей дружбы этот денди и любимец всех светских дам постсоветского пространства самым успешным образом скрывает от целующих его в щечку и щебечущих “Петя, Петя” красавиц одну чрезвычайно важную черту своего характера. Дело в том, что Аксенов –трудоголик.
У него рабочее шило в одном месте – ему все время нужно что-нибудь делать и придумывать. За то время, что я его знаю, выпускник Иоанно-Богословского института успел профессионально пометаться. Он был арт-директором ресторанов (успешно), оформлял интерьеры (успешно – его собственная квартира украсила обложку AD в феврале 2009-го, подробнее читайте здесь: Квартира Петра Аксенова), стилизовал журнальные съемки (успешно), делал себе имя в качестве современного художника (успешно – его выставка “Смерть брендов” стала заметным, пусть и слегка скандальным, событием московской художественной жизни).
Но все это время, наблюдая за Петиной лихорадочной профессиональной жизнью, я за него немного волновалась – мне все казалось, что ни одно из его многочисленных занятий не приносит ему настоящего счастья и душевного спокойствия. Но все изменилось в тот миг, когда Петя занялся дизайном ювелирных украшений. Увидев (и примерив – драгоценности надо “проверять телом”) первое кольцо по его дизайну, я поняла: Аксенов нашел себя и свое настоящее дело. Это было четыре года назад. За это время Аксенов-ювелир стал вполне себе международно известен – в кольце его работы Ева Грин появилась в фильме Тима Бертона “Мрачные тени”. Стало понятно, что бренду, который успешно продается в разных точках от Москвы до Парижа, нужен собственный адрес.
“До поры до времени я работал у себя в квартире, и мне стало просто тесно – всюду эскизы, прототипы, не протолкнуться. Но иметь “просто магазин” где-то в торговом центре мне не хотелось. Хотелось открытого и уютного, почти жилого места. Не точки продаж, а своеобразного салона, куда люди приходили бы не столько за покупками, сколько в гости, общаться”, – рассказывает Петр.
Нужное место он искал долго и, найдя, дожидался год. Но оно того стоило – место-то не простое, а с так ценимыми Аксеновым литературно-культурными корнями. Пете удалось “отхватить” комнату в особняке между Поварской и Малой Никитской – легендарном ЦДЛ, том самом особняке, что считается прототипом дома Ростовых из “Войны и мира”. “Возможно, мой салон находится как раз в спальне Наташи!” – смеется Петя.
Перед тем как пригласить в свой “дом” гостей (это случилось в конце сентября), он проделал большую работу – отреставрировал лепнину и камин, выкрасил стены в небесно-голубой цвет в духе Воронцовского дворца в Алупке (недаром одновременно с ремонтом он разрабатывал ювелирную коллекцию, посвященную Крыму), постелил на старый паркет дагестанские ковры, купленные на рынке в Измайлово (“я его очень люблю”). Будучи другом и поклонником таланта текстильного дизайнера Ольги Томпсон, Петя использовал для штор ее ткань “Народы России”, а стулья из антикварного гарнитура конца XVIII века перетянул ее же тканью “Жар-птица”.
Как и в жилых интерьерах аксеновского дизайна, в его салоне (назвать прелестное шестидесятиметровое пространство шоу-румом не поворачивается язык), антиквариат смешан с современными вещами, дизайнерские предметы — с вещами с блошиных рынков. Ощущение, как и задумывалось, совершенно домашнее: настоящая гостиная в русской городской усадьбе. Четыре года назад, став ювелиром, мой друг Петр Аксенов нашел себя. И теперь я с радостью вижу, что он нашел и свой дом.
Текст: Евгения Микулина
Фото: сергей ананьев; архив пресс-службы