Шесть архитекторов, которые строят "классические" здания

Юлия Попова (“Эксперт”) выбрала шесть архитекторов, которые строят “классические” здания, и рассказала, как они распоряжаются классическим наследием.
Архитекторы которые строят «классически» здания Марио Ботта Дмитрий Бархин Леон Крие | Admagazine

Юлия Попова (“Эксперт”) выбрала шесть архитекторов, которые строят “классические” здания, и рассказала, как они распоряжаются классическим наследием.

Марио Ботта

Причислить швейцарца Марио Ботту к архитекторам-неоклассикам можно только условно. И в первую очередь сделает это тот, кто видел только его капеллу Тамаро или церковь Иоанна Крестителя в альпийском кантоне Тичино. И композиция церкви, и ее решительно вычерченный ступенчатый портал, и полосатая кладка заставляют вспомнить романские церковные здания. В которых, в свою очередь, настойчиво дает о себе знать память о римской античности.

Церковь Иоанна Крестителя, Тичино, Швейцария.

VIEW/RUSSIAN LOOK; COURTESY OF QUINLAN AND FRANCIS TERRY ARCHITECTS; ИЗ АРХИВА МИХАИЛА ФИЛИППОВА; ЮРИЙ КОЗЛОВ; ЮРИЙ ПАЛЬМИН, ФОТОГРАФИЯ ПРЕДСТАВЛЕНА ЖУРНАЛОМ “ПРОЕКТ РОССИЯ”; ARCAID, GRAZIA NERI/PHOTAS; ДМИТРИЙ ПОПОВ; ИЗ АРХИВА ДМИТРИЯ БАРХИНА

Почему у архитектора, успевшего поработать с Ле Корбюзье и испытавшего влияние Луиса Кана, возникла необходимость изъясняться языком классических реминисценций? Все дело в том, что учился он в Архитектурном университете в Венеции. А там историю архитектуры изучают долго, внимательно, так, будто собираются посвятить жизнь сочинению трудов, а не проектированию. И вот итог – в архитекторе, взявшемся за церковь, просыпается историк.

Капелла Тамаро, Тичино, Швейцария.

VIEW/RUSSIAN LOOK; COURTESY OF QUINLAN AND FRANCIS TERRY ARCHITECTS; ИЗ АРХИВА МИХАИЛА ФИЛИППОВА; ЮРИЙ КОЗЛОВ; ЮРИЙ ПАЛЬМИН, ФОТОГРАФИЯ ПРЕДСТАВЛЕНА ЖУРНАЛОМ “ПРОЕКТ РОССИЯ”; ARCAID, GRAZIA NERI/PHOTAS; ДМИТРИЙ ПОПОВ; ИЗ АРХИВА ДМИТРИЯ БАРХИНА

Дмитрий Бархин

Внук строителя “Известий”, любитель Палладио, Баженова и Жолтовского, Дмитрий Бархин находится в постоянном диалоге с мастерами прошлого. Неизвестно, какие реплики подают мастера, но отвечает им Бархин темпераментно – сногсшибательными сочетаниями тщательно прорисованных классических деталей, избыточной пластикой, нарушениями пропорций, небывалыми сочетаниями руста, пилястров, фронтонов и сплошного фасадного остекления. Что касается деталей собственного изобретения, то в этом Бархину тоже нет равных. Он готов совершить любой подвиг на почве классики – поднять арку на такую высоту, что кессоны не разглядишь, превратить помпеянскую живопись в многоквартирный дом и так далее. В общем, такую темпераментную неоклассику, как у Бархина, сегодня еще поискать надо.

Фасад здания на Новин­ском буль­варе в Москве.

VIEW/RUSSIAN LOOK; COURTESY OF QUINLAN AND FRANCIS TERRY ARCHITECTS; ИЗ АРХИВА МИХАИЛА ФИЛИППОВА; ЮРИЙ КОЗЛОВ; ЮРИЙ ПАЛЬМИН, ФОТОГРАФИЯ ПРЕДСТАВЛЕНА ЖУРНАЛОМ “ПРОЕКТ РОССИЯ”; ARCAID, GRAZIA NERI/PHOTAS; ДМИТРИЙ ПОПОВ; ИЗ АРХИВА ДМИТРИЯ БАРХИНА

Михаил Филиппов

Говорят, что Михаил Филиппов занимается классикой, потому что он петербуржец. И где бы он ни строил, норовит возвести очередную Северную столицу. Но тут стоит вспомнить, что на самом деле называлось третьим Римом, чтобы понять, что не только Петербург служит источником его идей. У него речь идет о вещах куда более универсальных. Он говорит: классика вечна, несмотря ни на что. Стоит копнуть, и из-под бетонного бордюра появится осколок фриза, на котором звездочки и серпы чередуются с лавровыми венками и листьями аканта. В его проектах – взять хотя бы жилой комплекс на Рубцовской набережной – под развалинами классической усадьбы обнаруживаются остатки ренессансной виллы, под ними фрагменты романской капители, под ними – черепки римского вазона, а там еще чуть-чуть – и появится маскарон, когда-то прикрывавший водосток во дворце царя Миноса.

Эскиз жилого комплекса на Рубцовской набережной.

VIEW/RUSSIAN LOOK; COURTESY OF QUINLAN AND FRANCIS TERRY ARCHITECTS; ИЗ АРХИВА МИХАИЛА ФИЛИППОВА; ЮРИЙ КОЗЛОВ; ЮРИЙ ПАЛЬМИН, ФОТОГРАФИЯ ПРЕДСТАВЛЕНА ЖУРНАЛОМ “ПРОЕКТ РОССИЯ”; ARCAID, GRAZIA NERI/PHOTAS; ДМИТРИЙ ПОПОВ; ИЗ АРХИВА ДМИТРИЯ БАРХИНА

Александр Бродский

Назвать Александра Бродского архитектором-классиком язык не поворачивается. Не потому, что многие из его построек никакого отношения к классике не имеют. А потому, что звучит это тяжеловесно и оттого с ним не вяжется. Между тем именно их совместный с Евгением Монаховым ресторан “Театро” показал, что классика – это не частная собственность сталинских архитекторов, академически настроенных педантов, а также всех желающих рассказать о своем богатстве с помощью сотни-другой колонн и арок. Именно Бродский создал, увы, уже не существующий Дворец американских омаров в уже не существующем ресторане – обольстительно обшарпанную скульптуру на тему классической архитектуры. И то и другое, равно как и его графика, скульптура и инсталляции, говорит (в действительности так оно и есть), что классика – это не что иное, как память. Память, пропитанная воздухом и солнцем Средиземноморья, исторической родины культурного человечества. Память более глубокая, чем знание, и потому способная подсказывать руке, взявшей кусок глины, как вылепить капитель. Даже если голова забыла все, что по этому поводу писали Витрувий и Виньола.

Дворец американских омаров.

VIEW/RUSSIAN LOOK; COURTESY OF QUINLAN AND FRANCIS TERRY ARCHITECTS; ИЗ АРХИВА МИХАИЛА ФИЛИППОВА; ЮРИЙ КОЗЛОВ; ЮРИЙ ПАЛЬМИН, ФОТОГРАФИЯ ПРЕДСТАВЛЕНА ЖУРНАЛОМ “ПРОЕКТ РОССИЯ”; ARCAID, GRAZIA NERI/PHOTAS; ДМИТРИЙ ПОПОВ; ИЗ АРХИВА ДМИТРИЯ БАРХИНА

Леон Крие

Из всех современных архитекторов, имеющих дело с классикой, люксембуржец Леон Крие едва ли не единственный, кто находит ей применение в масштабах города. И посещают его не только урбанистические видения или идеи на тему, как вернуть современной архитектуре гуманизм, но и вполне серьезные заказчики вроде принца Уэльского. И далеко не все его города выглядят как игрушки дорвавшегося до строительства утописта. Его Piazza Nuova, Новая площадь, в итальянской Алессандрии действительно полна меланхолии, родственной меланхолии пустынных городских ландшафтов на картинах итальянских метафизиков.

Район Паундбери в Дорсете, Великобритания.

VIEW/RUSSIAN LOOK; COURTESY OF QUINLAN AND FRANCIS TERRY ARCHITECTS; ИЗ АРХИВА МИХАИЛА ФИЛИППОВА; ЮРИЙ КОЗЛОВ; ЮРИЙ ПАЛЬМИН, ФОТОГРАФИЯ ПРЕДСТАВЛЕНА ЖУРНАЛОМ “ПРОЕКТ РОССИЯ”; ARCAID, GRAZIA NERI/PHOTAS; ДМИТРИЙ ПОПОВ; ИЗ АРХИВА ДМИТРИЯ БАРХИНА

Но планировка и застройка района Паундбери в Дорсете в Англии, предложенная Крие в 1988 году, сугубо английская: город растет вокруг нескольких районов, каждый из которых напоминает английскую деревню. Домики – два-три этажа, кирпич, белые портики, белый руст, простые карнизы и наличники, двускатные кровли с торчащими каминными трубами. Классики больше в пропорциях, чем в деталях, ордер только в специальных местах – на какой-нибудь башне или церковном фасаде. Заказчикам, графу Корнуоллу и принцу Чарльзу, проект понравился. Мисс Марпл, я полагаю, тоже была бы довольна.

Район Паундбери в Дорсете, Великобритания.

VIEW/RUSSIAN LOOK; COURTESY OF QUINLAN AND FRANCIS TERRY ARCHITECTS; ИЗ АРХИВА МИХАИЛА ФИЛИППОВА; ЮРИЙ КОЗЛОВ; ЮРИЙ ПАЛЬМИН, ФОТОГРАФИЯ ПРЕДСТАВЛЕНА ЖУРНАЛОМ “ПРОЕКТ РОССИЯ”; ARCAID, GRAZIA NERI/PHOTAS; ДМИТРИЙ ПОПОВ; ИЗ АРХИВА ДМИТРИЯ БАРХИНА

Куинлан Терри

Именем Куинлана Терри мог бы клясться каждый вступающий в ряды борцов с модернизмом. Как-никак Терри посвятил этому жизнь и собрал, кажется, все награды, предназначенные для архитекторов, работающих в классическом стиле. Его библиотека для колледжа Даунинг в Кембридже в 1994 году была объявлена “Постройкой года”. В 2002-м общество “Классическая Америка” наградило его премией Артура Росса. На следующий год британская Георгианская группа присвоила его вилле Ferne Park в графстве Дорсет в Великобритании звание “Лучший современный классический дом”. Английское палладианство да георгианская архитектура – вот главные источники его вилл, колледжей и церквей. Все остальные реминисценции – акротерии с афинских храмов, разорванные фронтончики в духе провинциального английского барокко, ренессансные портики, обрамляющие внутренний двор, тоже весьма приветствуются. Конечно, многие скажут, что Терри всего-навсего строитель исторических декораций. Сомнений нет, его архитектура не переполнена гениальными прозрениями. Зато и над классикой она не издевается, хотя, как кажется, и таит скрытую улыбку. В этой улыбке – симпатия к предшественникам, британским архитекторам, с грехом пополам осваивавшим классическую традицию.

Вилла Ferne Park в графстве Дорсет, Великобритания.

VIEW/RUSSIAN LOOK; COURTESY OF QUINLAN AND FRANCIS TERRY ARCHITECTS; ИЗ АРХИВА МИХАИЛА ФИЛИППОВА; ЮРИЙ КОЗЛОВ; ЮРИЙ ПАЛЬМИН, ФОТОГРАФИЯ ПРЕДСТАВЛЕНА ЖУРНАЛОМ “ПРОЕКТ РОССИЯ”; ARCAID, GRAZIA NERI/PHOTAS; ДМИТРИЙ ПОПОВ; ИЗ АРХИВА ДМИТРИЯ БАРХИНА

Фото: VIEW/RUSSIAN LOOK; COURTESY OF QUINLAN AND FRANCIS TERRY ARCHITECTS; ИЗ АРХИВА МИХАИЛА ФИЛИППОВА; ЮРИЙ КОЗЛОВ; ЮРИЙ ПАЛЬМИН, ФОТОГРАФИЯ ПРЕДСТАВЛЕНА ЖУРНАЛОМ “ПРОЕКТ РОССИЯ”; ARCAID, GRAZIA NERI/PHOTAS; ДМИТРИЙ ПОПОВ; ИЗ АРХИВА ДМИТРИЯ БАРХИНА