7 принципов дизайна и архитектуры Этторе Соттсасса

Будучи успешным, состоявшимся дизайнером, Этторе Соттсасс не побоялся отвергнуть идеи модернизма и в свои 64 года стал основателем радикальной группы “Мемфис”, которая перевернула представления своих современников о дизайне.

1. Хороший дизайн — чувственный дизайн.

Соттсасс верил, что дизайнер не должен забывать об эмоциональном восприятии предметов, которые проектирует. “Я убежден, что дизайн — и промышленный, и архитектурный — должен быть не только полезным, но и волнующим, чувственным, — говорил он. — Я люблю дизайн как практичное средство сделать жизнь людей радостной и красивой”.

Именно попытки зарядить статичные предметы определенным настроением породили неординарные дизайнерские решения: волнистые изгибы подсвеченной рамы для зеркала Ultrafragola, шокирующую форму для вазы Shiva, калейдоскоп цветов для серии керамических тотемов.

Субъект культа: Этторе Соттсасс

2. Архитектура существует для людей.

Несмотря на то что многие из предметов мебели по дизайну Соттсасса подчеркнуто антифункциональны, человеческие интересы всегда оставались в фокусе внимания дизайнера. В особенности это характерно для его архитектурных проектов. “Чтобы быть современной, архитектуре не нужны ни технологические приемы, ни большие размеры. Она должна заботиться о людях, ласкать их. Проектировать нужно вокруг человека и его эмоций”, — считал он.

Следуя этой философии, Соттсасс создавал большинство своих зданий для частных клиентов и избегал крупных общественных проектов. Исключением стал миланский аэропорт Мальпенса, но и здесь архитектор поставил на первое место удобство пассажиров, а не возможность самовыразиться в масштабной постройке. “Мы думали об уставших после перелетов людях и старались со­здать обстановку максимального комфорта. С этой целью мы исключили яркий свет и многочисленные световые указатели — вся информация размещена на маленьких мониторах на зеленой “ленте”, бегущей вдоль всех стен”. Вместо эффектных блестящих материалов — металла, стекла, мрамора — Соттсасс использовал матовые поверхности, поглощающие и свет, и звуки.

3. Цвет — универсальный язык архитектора и дизайнера.

Соттсасс всегда умел обращаться с цветом: в 1959 году он получил премию “Золотой компас” за дизайн ЭВМ Elea 9003 (Olivetti), сложную панель управления которого он структурировал цветными блоками. Но настоящая одержимость яркими цветами, разнообразием оттенков и нестандартными сочетаниями появилась у дизайнера после первой поездки в Индию в 1961 году. Его поразили многоцветные традиционные костюмы местных жителей, яркие специи и смелость, с которой даже самые небогатые индусы украшали себя.

Описывая красный, цвет, обеспечивший популярность его пишущей машинке Valentine (1969), он говорил: “Красный — это цвет коммунистического флага, цвет, который заставляет хирурга двигаться быстрее, цвет страсти”. Колористика была важна и для Соттсасса-архитектора. “Цвета — как слова, — говорил он. — С их помощью можно превращать архитектуру в складный и понятный рассказ”.

4. Средиземноморский образ жизни как идеал.

Соттсасс, хоть и родился в австрийском Инсбруке, большую часть жизни провел в Италии. Свою гедонистическую философию дизайнер связывает с традиционным для Средиземноморья образом жизни: “Народы Средиземноморья постоянно подвергались набегам, и у них выработалось особое отношение к жизни. Они думают: “О’кей, мы не будем строить для потомков — мы просто будем жить”. Они ценят каждую минуту, наслаждаются жизнью — поют, танцуют, пьют, едят, занимаются любовью”. Жизнелюбивый подход Соттсасса распространялся и на его творчество: дизайнер верил, что вещи в первую очередь должны приносить удовольствие.

5. Дизайн повсюду.

Известно, что Соттсасс с детства любил зарисовывать заинтересовавшие его детали. Позже он обзавелся фотоаппаратом и делал множество снимков, зачастую фотографируя самые тривиальные, будничные вещи. “Человек занимается дизайном каждый день, — говорил он. — Утром, выбирая одежду и ее цвет, мы совершаем акт дизайна”. Соттсасс находил интерес в каждом предметном проявлении мира, не делая разницы между высоким искусством и повседневными вещами.

Именно это отсутствие снобизма помогло ему создавать предметы с провокационными комбинациями: например, шкаф Casablanca, покрытый цветным ламинатом — “вульгарным” материалом, который раньше использовали только для отделки дешевых кухонных столешниц. Следуя той же логике, дизайнер смело выуживал приглянувшиеся ему образы из истории классического искусства и архитектуры, чтобы дать им принципиально новую интерпретацию.

6. Форма преобладает над функцией.

Вопреки расхожему мнению, Соттсасс не испытывал презрения или нелюбви к архитекторам-модернистам, принципы которых оспаривало его творчество. Дизайнер вырос в среде функционалистов, одним из которых был его отец-архитектор, а сам Соттсасс-младший всегда высказывался с восхищением о работах Гропиуса, Ле Корбюзье и Мис ван дер Роэ. “Я никогда не противопоставлял себя им, скорее пытался найти путь за пределы их крайне ограниченной системы, — объяснял Соттсасс в одном из интервью. — Те поколения верили в строгий расчет, я же считаю, что функциональность имеет аспекты, которые невозможно вычислить”.

Самый известный модернистский постулат — “Форма следует за функцией” — дизайнер успешно опроверг: его эксцентричные вещи-скульптуры с ярко выраженным характером оказались ничуть не менее востребованы, чем выверенные модернистские предметы.

7. Границ между творческими дисциплинами не существует.

Революционер Соттсасс не признавал ограничений творческой энергии. Он отвергал корпоративную культуру и так и не стал долгосрочным сотрудником ни на одной фабрике. Соттсасс верил, что между искусством, архитектурой, дизайном и фотографией существуют лишь технические различия и по-настоящему талантливый человек, обладая нужными знаниями, может успешно работать в разных сферах.

Доказательство этому — собственная карьера мэтра, который строил дома и создавал мебель, проектировал телефоны, автобусные остановки, вазы, ювелирные украшения и посуду, а в середине 1990-х годов даже стал автором сада скульптур.

Фото: Getty Images