Будучи успешным, состоявшимся дизайнером, Этторе Соттсасс не побоялся отвергнуть идеи модернизма и в свои 64 года стал основателем радикальной группы “Мемфис”, которая перевернула представления своих современников о дизайне.
1. Хороший дизайн — чувственный дизайн.
Соттсасс верил, что дизайнер не должен забывать об эмоциональном восприятии предметов, которые проектирует. “Я убежден, что дизайн — и промышленный, и архитектурный — должен быть не только полезным, но и волнующим, чувственным, — говорил он. — Я люблю дизайн как практичное средство сделать жизнь людей радостной и красивой”.
Именно попытки зарядить статичные предметы определенным настроением породили неординарные дизайнерские решения: волнистые изгибы подсвеченной рамы для зеркала Ultrafragola, шокирующую форму для вазы Shiva, калейдоскоп цветов для серии керамических тотемов.
2. Архитектура существует для людей.
Несмотря на то что многие из предметов мебели по дизайну Соттсасса подчеркнуто антифункциональны, человеческие интересы всегда оставались в фокусе внимания дизайнера. В особенности это характерно для его архитектурных проектов. “Чтобы быть современной, архитектуре не нужны ни технологические приемы, ни большие размеры. Она должна заботиться о людях, ласкать их. Проектировать нужно вокруг человека и его эмоций”, — считал он.
Следуя этой философии, Соттсасс создавал большинство своих зданий для частных клиентов и избегал крупных общественных проектов. Исключением стал миланский аэропорт Мальпенса, но и здесь архитектор поставил на первое место удобство пассажиров, а не возможность самовыразиться в масштабной постройке. “Мы думали об уставших после перелетов людях и старались создать обстановку максимального комфорта. С этой целью мы исключили яркий свет и многочисленные световые указатели — вся информация размещена на маленьких мониторах на зеленой “ленте”, бегущей вдоль всех стен”. Вместо эффектных блестящих материалов — металла, стекла, мрамора — Соттсасс использовал матовые поверхности, поглощающие и свет, и звуки.
3. Цвет — универсальный язык архитектора и дизайнера.
Соттсасс всегда умел обращаться с цветом: в 1959 году он получил премию “Золотой компас” за дизайн ЭВМ Elea 9003 (Olivetti), сложную панель управления которого он структурировал цветными блоками. Но настоящая одержимость яркими цветами, разнообразием оттенков и нестандартными сочетаниями появилась у дизайнера после первой поездки в Индию в 1961 году. Его поразили многоцветные традиционные костюмы местных жителей, яркие специи и смелость, с которой даже самые небогатые индусы украшали себя.
Описывая красный, цвет, обеспечивший популярность его пишущей машинке Valentine (1969), он говорил: “Красный — это цвет коммунистического флага, цвет, который заставляет хирурга двигаться быстрее, цвет страсти”. Колористика была важна и для Соттсасса-архитектора. “Цвета — как слова, — говорил он. — С их помощью можно превращать архитектуру в складный и понятный рассказ”.
4. Средиземноморский образ жизни как идеал.
Соттсасс, хоть и родился в австрийском Инсбруке, большую часть жизни провел в Италии. Свою гедонистическую философию дизайнер связывает с традиционным для Средиземноморья образом жизни: “Народы Средиземноморья постоянно подвергались набегам, и у них выработалось особое отношение к жизни. Они думают: “О’кей, мы не будем строить для потомков — мы просто будем жить”. Они ценят каждую минуту, наслаждаются жизнью — поют, танцуют, пьют, едят, занимаются любовью”. Жизнелюбивый подход Соттсасса распространялся и на его творчество: дизайнер верил, что вещи в первую очередь должны приносить удовольствие.
5. Дизайн повсюду.
Известно, что Соттсасс с детства любил зарисовывать заинтересовавшие его детали. Позже он обзавелся фотоаппаратом и делал множество снимков, зачастую фотографируя самые тривиальные, будничные вещи. “Человек занимается дизайном каждый день, — говорил он. — Утром, выбирая одежду и ее цвет, мы совершаем акт дизайна”. Соттсасс находил интерес в каждом предметном проявлении мира, не делая разницы между высоким искусством и повседневными вещами.
Именно это отсутствие снобизма помогло ему создавать предметы с провокационными комбинациями: например, шкаф Casablanca, покрытый цветным ламинатом — “вульгарным” материалом, который раньше использовали только для отделки дешевых кухонных столешниц. Следуя той же логике, дизайнер смело выуживал приглянувшиеся ему образы из истории классического искусства и архитектуры, чтобы дать им принципиально новую интерпретацию.
6. Форма преобладает над функцией.
Вопреки расхожему мнению, Соттсасс не испытывал презрения или нелюбви к архитекторам-модернистам, принципы которых оспаривало его творчество. Дизайнер вырос в среде функционалистов, одним из которых был его отец-архитектор, а сам Соттсасс-младший всегда высказывался с восхищением о работах Гропиуса, Ле Корбюзье и Мис ван дер Роэ. “Я никогда не противопоставлял себя им, скорее пытался найти путь за пределы их крайне ограниченной системы, — объяснял Соттсасс в одном из интервью. — Те поколения верили в строгий расчет, я же считаю, что функциональность имеет аспекты, которые невозможно вычислить”.
Самый известный модернистский постулат — “Форма следует за функцией” — дизайнер успешно опроверг: его эксцентричные вещи-скульптуры с ярко выраженным характером оказались ничуть не менее востребованы, чем выверенные модернистские предметы.
7. Границ между творческими дисциплинами не существует.
Революционер Соттсасс не признавал ограничений творческой энергии. Он отвергал корпоративную культуру и так и не стал долгосрочным сотрудником ни на одной фабрике. Соттсасс верил, что между искусством, архитектурой, дизайном и фотографией существуют лишь технические различия и по-настоящему талантливый человек, обладая нужными знаниями, может успешно работать в разных сферах.
Доказательство этому — собственная карьера мэтра, который строил дома и создавал мебель, проектировал телефоны, автобусные остановки, вазы, ювелирные украшения и посуду, а в середине 1990-х годов даже стал автором сада скульптур.