Есть подозрение, что один из символов скандинавского дизайна появился, когда никакой Скандинавии еще и не было. Дело в том, что этот топоним вошел в обиход только в конце XVIII века, когда основанная в 1775 году датская мануфактура The Royal Porcelain Factory уже вовсю выпускала свою продукцию. Как и многие другие народы, датчане позаимствовали у китайцев роспись синей краской по белому фарфору — первой продукцией мануфактуры стала посуда с тонким цветочным узором Blue Fluted Plain. Предприятие с тех пор сменило название на Royal Copenhagen, но сервиз с узнаваемой вязью из синих цветков и веточек продается по сей день. В нем воплотилась самая удивительная черта скандинавского дизайна: он не стареет. Вещи может быть десять лет, сто или даже двести пятьдесят — она все равно выглядит так, как будто ее только что придумали.
В 1771 году на шведском престоле оказался король Густав III — и сразу же отправился в Париж. Во Франции скандинавский монарх обрел не только политическую поддержку, но и источник вдохновения — в 1980-е годы в результате его вояжей в Швеции появились Королевская опера, Академия, Королевский театр. Густав также вознамерился устроить свою резиденцию по образу Версаля. Швеция была богатой страной, но все же не такой, как Франция. И далеко не такой солнечной. Поэтому в местном варианте пышные дворцовые интерьеры стали проще, легче и светлее. Так родился стиль, который мы теперь называем густавианским.
Его каноны оттачивались еще несколько десятков лет после смерти Густава, и в результате мы получили серверную версию неоклассицизма: интерьеры с преобладанием белых, кремовых и голубых оттенков, с росписями на стенах, обилием позолоченных зеркал, израцзовыми печами и напольными “дедушкиными” часами. Тотальная любовь к белому цвету и лаконичность, присущая современному скандинавскому дизайну, родом из тех времен.
Серия светильников, которую марка Louis Poulsen благополучно выпускает по сей день, названа по инициалам своего создателя — Поуля Хеннингсена. Будущий дизайнер родился в 1894 году, когда в обиходе еще были масляные лампы, и пытался сделать электрический свет таким же теплым и уютным. Для этого он придумал спрятать лампы накаливания за юбочками-рассеивателями. Первая же модель PH, сделанная по такому принципу, получила золотую награду Всемирной выставки в Париже, а дальше дизайнер развивал идею, меняя число и форму рассеивателей, а вместе с ними и функционал (есть светильники PH для стен и потолка, напольные и настольные, с направленным светом и равномерно освещающие комнату).
Продолжением этой идеи стал светильник Artichoke, появившийся на свет в 1958 году. В этом году Louis Poulsen обещает выпустить его ограниченную серию в розовом исполнении — в честь 125-летия Хеннингсена.
В 1919 году у ювелира и дизайнера Кая Бойесена родился сын, и он по примеру собственного отца решил делать для него деревянные игрушки. Практическое воплощение этого плана началось в 1930-х годах. Сын вырос, а увлечение осталось: свою самую известную игрушку, деревянную обезьянку, Бойсен вырезал уже в 1951 году. За свою жизнь Бойесен создал две тысячи предметов, в основном это украшения и предметы сервировки, но в историю вошел благодаря этим фигуркам. Будучи убежденным модернистом, он делал своих зверей из максимально простых по форме заготовок. Фигурки получались лаконичными, но узнаваемыми, каждая со своим характером. Сложно сказать, кто ценит такой подход больше — дети или взрослые поклонники дизайна.
За этим нехитрым с виду табуретом, который изначально был спроектирован для библиотеки в Выборге, стоит целая куча идей. Алвар Аалто решил поставить его на ножки в форме буквы Г, чтобы сделать прочнее, а для производства этих ножек пришлось придумывать новую технологию (часть деревянного бруска расщепляют, проклеивают надрезы тонкими дощечками, а уже потом гнут). Но главное, что финский дизайнер мечтал об универсальных деталях, из которых можно делать все новые предметы. Г-образные ножки стали основополагающей деталью этого конструктора — в том или ином виде дизайнер использовал их много раз.
Через три года после появления Stool 60 Аалто стал соучредителем компании Artek, которая теперь выпускает и сам табурет, и еще многое из того, что дизайнер успел напридумывать за 78 лет своей жизни.
В 1934 году австрийский архитектор еврейского происхождения, незадолго до этого перебравшийся в Швецию, начал сотрудничество с текстильной фабрикой Svenskt Tenn. В юные годы Франк был горячим приверженцем модернизма, но в 1920-е годы решил, что идея дома как машины для жизни ему не слишком близка, и дальше пытался “поженить” идеалы модернизма и стремление человека к уюту. Франк строил дома (вполне в традициях модернистских вилл), придумал сотни образцов мебели, но самое яркое его наследие — текстиль.Ткани Франка украшают плотные узоры из вымышленных и стилизованных растений и животных, они пестрят точно прорисованными деталями и выносят мозг психоделической расцветкой.
Работы датского дизайнера Финна Юля давно стали классикой, но если присмотреться, все они из разряда “странненьких”. Дело в том, что дизайнер был идейным сторонником сюрреализма. Его стулья и кресла — это текучие формы и ни одного прямого угла; напрашивается аналогия с живописью Дали. В кресле Pelican, которое было представлено в 1940 году, это проявилось ярче всего. Современникам подобные художества были не слишком близки. Люди поудивлялись, посмеялись и забыли об этой модели на 60 лет — Pelican, который при первом своем рождении был выпущен небольшой партией, попал в производство лишь в 2001 году.
Компания, основанная 17-летним Ингваром Кампрадом, поначалу торговала всякой всячиной по каталогам, доставляя заказы по почте. Мебель в ее ассортименте появилась только через пять лет, а еще через год Кампрад открыл свой первый магазин. Международная экспансия бренда началась в 1970–1980-е годы. Можно ругать IKEA за качество и не всегда уважительное отношение к чужому наследию (в ее ассортименте есть, например, табуреты, скопированные со Stool 60 Аалто), но едва ли кто-то сделал больше для распространения скандинавского дизайна по планете. В плоских упаковках вместе с деталями для самостоятельной сборки поставляются все его родовые признаки: лаконичные формы, натуральные материалы, светлое дерево и нестареющая практичность. Большая часть вещей в ассортименте марки создана малоизвестными дизайнерами, но есть у IKEA и яркие коллаборации, например, с Хеллой Йонгериус и маркой Hay. Да и в дизайнерских интерьерах вещи этой марки встречаются гораздо чаще, чем принято считать.
Хотя интересные дизайнерские вещи в скандинавских странах выпускали и в первой половине ХХ века, понятие скандинавского дизайна как особого направления появилось только после Второй мировой войны, когда страны этого региона и примкнувшая к ним Финляндия решили вместе строить мирную жизнь. В том числе силами дизайна. С этой целью в 1946 году в Дании провели первую Nordic Art Industry Conference. Конференцию созывали еще трижды: в 1948-м — в Норвегии, где обсуждали обучение будущих дизайнеров; в 1950-м — в Швеции, и там речь шла о рынке дизайнерских товаров; а заключительная встреча, которая прошла в 1954 году в Финляндии, ознаменовалась выступлением Алвара Аалто о важности стандартизации. Также для популяризации своих работ на международном рынке скандинавы в 1954–1957 годах возили по Северной Америке передвижную выставку Scandinavian Design, от которой и пошел популярный в наши дни термин.
Ханс Дж. Вегнер за свою жизнь придумал больше пятисот стульев, но этот — самый известный. Эта модель стала дебютной работой Вегнера для марки Carl Hansen & Søn. Официальное название стула CH24, но все его знают как Wishbone — из-за сходства центрального элемента спинки с одноименной косточкой (по-русски ее называют вилочковой), обнаружить которую у себя на тарелке в западном мире считается большой удачей. Если присмотреться, становится понятно, что прототипом стула стали традиционные китайские кресла, но сегодня мы воспринимаем его как истинно скандинавскую вещь.
В начале 1920-х годов датский предприниматель Фредерик Луннинг рискнул открыть в Нью-Йорке магазинчик, чтобы торговать товаром из Скандинавии. Сперва это были серебряные изделия Georg Jensen, потом к ним добавились деревянные игрушки Кая Бойесена и посуда Royal Copenhagen. В 1951 году бизнесмен учредил премию для поощрения молодых, но уже проявивших себя скандинавских дизайнеров. Ежегодно у нее было два победителя, каждый получал порядка полумиллиона долларов на современные деньги, которые мог потратить на путешествия и творческое развитие. Первыми лауреатами стали специалист по работе со стеклом и керамикой Тапио Вирккала и мебельщик Ханс Дж. Вегнер. Премия вручалась двадцать лет подряд, и за это время ею были отмечены и многие будущие мэтры скандинавского дизайна: Нанна и Йорген Дитцель, Пол Крьергольм, Юрё Куккапуро и другие.
В 1950 году Боге Могенсен придумал для выставки под названием “Охотничий лодж” кресло с каркасом из дерева и седельной кожи — сиденье и спинка крепились к его раме ремнями. Несколько лет спустя дизайнер поехал в Испанию, где увидел кресла с широкими подлокотниками и решил развить старую идею. Так появилась модель Spanish Chair, которая стала главной героиней еще одной экспозиции — это был интерьер, из которого вынесли все столы, чтобы подчеркнуть, насколько функциональны широченные подлокотники новых кресел. После выставки кресло Spanish Chair вошло в ассортимент фабрики Fredericia — она принадлежала другу Могенсена Андреасу Граверсену, который охотно реализовывал все его идеи.
Копенгагенская гостиница, которая девять лет удерживала титул самого высокого здания Дании, стала образцом авторского дизайна — все в ней, от стеклянных фасадов до ложек-вилок в ресторане, было спроектировано Арне Якобсеном. Культовые кресла Swan и Egg тоже были придуманы им специально для этого проекта и украшали собой гостиничное лобби. В отличие от мебели и аксессуаров, которые выпускаются до сих пор, интерьеры гостиницы не пощадили время и ремонт.
Сегодня мало кто помнит, что SAS Royal Hotel был оформлен в синевато-зеленой гамме — Якобсен замышлял эти интерьеры как городской оазис. Оригинальная обстановка сохранилась только в номере 606 (его, кстати, при определенной доле везения можно забронировать).
Ткань с огромными красными цветами (судя по названию, это маки), нарисованными художницей Майей Исолой, сыграла не последнюю роль в популярности марки Marimekko. Началась эта история еще в 1949 году, когда Вильо и Арми Ратиа занялись выпуском тканей, эскизы которых заказывали у своих друзей-художников. Продукция их предприятия выглядела ярко, но слишком смело — люди просто не понимали, как все это использовать в реальной жизни. Чтобы не прогореть, Ратиа придумали тут же шить одежду, показывая свои ткани “в деле”. Так Marimekko превратилась из текстильной фабрики в модный дом. А со временем ее ассортимент пополнился подушками, скатертями и прочим домашним текстилем — яркие запоминающиеся орнаменты Исолы и других художников отлично подошли и для оформления интерьера.
Первые тридцать лет датская марка выпускала работы современников, включая мебель ее основателей Губи и Лисбет Ольсен, которые тоже были дизайнерами. Но потом Gubi занялась перевыпуском вещей, созданных в первой половине ХХ века дизайнерами (преимущественно датскими, но не только). Они-то теперь и составляют цвет ее коллекции. К примеру, круглое зеркало в кожаной раме, которое так любят наши декораторы, придумал в 1948 году Жак Адне, а светильники Gräshoppa (“Кузнечик”) — работа Гретты М. Гроссман 1947 года.
Прошлогодняя инсталляция в миланском палаццо Сербеллони показала, что эти благородные вещи гармонично выглядят не только в холодных скандинавских интерьерах, но и в пышном антураже итальянского дворца.
До этого только двум брендам выпадала часть провести персональную выставку в нью-йоркском Музее современного искусства: Olivetti и Braun. Датчане мало себя проявили и в классической музыке, и в современной, зато придумали технику, на которой и то и другое звучит отлично. И приправили безупречную акустику хорошим дизайном — с 1964 по 1991 год визуальной стороной вопроса в компании ведал Якоб Йенсен, превративший локальный бренд в знаменитую международную компанию. Сегодня его дело продолжают другие дизайнеры — Сесиль Манц, Майкл Анастасиадис. Компания по-прежнему уделяет внешнему виду своей техники не меньше внимания, чем звуку.
Почти 50 лет потребовалось человечеству, чтобы произвести стул Вернера Пантона в том виде, в котором он был изначально задуман — из матового, окрашенного в массе пластика. Считается, что работать над моделью кантилеверного “цельнокроеного” стула дизайнер начал еще в начале 1950-х. В 1957 году был готов прототип, еще через десять лет удалось создать первый промышленный образец стула. Фабрика Vitra, которая взялась за это непростое дело, несколько раз меняла материал, но все равно стул получился глянцевым и к тому же недостаточно прочным — в какой-то момент из-за рекламаций его временно сняли с производства. Воплотить изначальную задумку дизайнера позволил полипропилен. Получилось так, что за время экспериментов именно неправильная глянцевая версия стала считаться классикой, и сейчас Vitra выпускает стул Пантона в двух вариантах — блестящий и матовый. Самое смешное в этой истории, что версия, которая точнее всего соответствует задумке дизайнера, стоит дешевле.
Скандинавский дизайн стал таким успешным и знаменитым не только благодаря отдельным творческим личностям — здесь всегда хватало предприятий, которые готовы превратить отличную идею в безупречный продукт. Удивительно, но новые мебельные предприятия продолжают появляться в этой части света и в нашу постиндустриальную эпоху. 1999-й — год рождения Normann Copenhagen, в 2002-м появился бренд Hay, еще через четыре года — Muuto, 2010-й подарил нам марку &Tradition. Эти бренды быстро поставили дело на широкую ногу, ярко выступают на выставках и постоянно выпускают что-то новое. Иногда мебель и светильники для них проектируют иностранные дизайнеры первого ряда вроде Луки Никетто или Nendo, но чаще всего скандинавский дизайн, как и прежде, создают сами скандинавы.
