В 2016 году в интернете я наткнулась на соблазнительные розовые табуреты и стеллажи, о которых тут же захотелось сделать заметку. Как оказалось, такие мысли посетили не только меня: в медийном плане тот год был очень плодотворным для автора этой мебели, архитектора Гарри Нуриева. В день открытия выставки Sight Unseen Offsite его упомянула в своей статье The New York Times — так он проснулся знаменитым. “Я взял в руки газету и увидел в обзоре фотографию своей дебютной коллекции. И это без связей или пиара. Я вообще не знал ни одного человека в Америке, а выставку выбрал ту, что была мне по карману”, — рассказывает Гарри.
Это сейчас у него бюро Crosby Studios с офисами в Москве и Нью-Йорке и масса реализованных проектов. Теперь ему не обязательно кого-то знать, потому что его самого знают все, хотя прошло всего три года.
Гарри родился и вырос в Ставрополе, там же окончил художественное училище, а в Москву приехал в 2006-м, чтобы поступить в МАРХИ. После нескольких лет активной практики Нуриев понял, что возможности архитектора довольно ограниченны. “Это как быть кинологом: твои услуги нужны только тем людям, у которых есть собака. К архитектору тоже обращаются только те, у кого есть свое жилье, — говорит он. — Мне захотелось найти в профессии такое направление, которое было бы более осязаемым и доступным. Так я начал заниматься предметным дизайном. Небольшие вещи, в отличие от интерьера, может себе позволить большее количество людей”.
На мой вопрос о том, почему он решил зайти с Запада, Гарри Нуриев отвечает так: “Это не было каким-то хитрым ходом, но я действительно искал новые возможности. Мне понравилось, как американская публика реагирует на мои проекты: они понимали и одобряли мой способ самовыражения. В России от меня в основном ждали копий французских и итальянских стилей”.
Сейчас поймать Гарри Нуриева практически невозможно — так же как и уследить за сменой цвета его волос. Однако, по его словам, это вовсе не способ самовыражения. “В Нью-Йорке каждый второй ходит с цветными волосами. Мне кажется, через несколько лет людей с некрашеными волосами будут воспринимать как диковинку”, — говорит он.
Вообще от человека в велосипедках и с зеленой или фиолетовой прической ждешь эксцентричных выходок и рассказов про богемный образ жизни, а он спокойно говорит о том, что на самом деле у него все как у всех. “Я встаю в восемь-девять утра, завтракаю дома, проверяю почту, назначаю встречи, — перечисляет Гарри. — Мне нравится все то же самое, что и остальным: путешествия, вкусная еда, спорт, прогулки, кино — в общем, ничего особенного”.
Однако обычных людей не приглашают читать лекции и проводить мастер-классы в Гарвардский университет или Институт Пратта, а Гарри уже успел там выступить. “Я рассказываю о том, как выстроить успешный бизнес, совмещать моду, дизайн и архитектуру, не бояться говорить на своем языке и делать ошибки. Лучше провалиться, придумывая что-то новое, чем преуспеть в копировании”, — считает Нуриев.
Один из его недавних проектов — инсталляция для Nike во флагманском магазине в Москве. Она была приурочена к выходу новой модели кроссовок Nike Air Max 720. “Мне нравится творить в таких областях, где меня никто не ожидает увидеть, — объясняет Гарри. — В целом мне все равно, с кем работать. Главное, чтобы заказчик понимал мою философию. Я не буду сотрудничать с теми, кому просто нужен какой-то интерьер. Мне важно, чтобы человек выбрал мой стиль осознанно”.
Свою философию и свой образ жизни архитектор хотел бы воплотить в одном проекте: построить отель с пространством для работы, отдыха и занятий спортом, где все — от еды до полотенец в ванной — будет сделано по его дизайну. Будет ли там место для веселых вечеринок? Поживем — увидим.
Фото: Михаил Лоскутов; Lena Shkoda; архив пресс-службы