“Восточный джаз” в Пушкинском музее: интервью с сокуратором выставки Патриком Уркадом

Выставка в Пушкинском впервые соединила абсолютно, казалось бы, разные вещи — старинные азиатские халаты и абстрактную живопись второй половины XX века. И это не вызов, а медиативный рассказ о взаимодействии восточной и западной культур.
“Восточный джаз” в Пушкинском музее интервью с сокуратором выставки Патриком Уркадом

Как построить выставку, чтобы она была успешной? Как смотреть современную выставку, чтобы извлечь из нее что-то полезное? На эти вопросы отвечает Уркад, сокуратор выставки, историк искусства, сценограф. В 1980-х годах он был арт-директором французского Vogue, позже — дизайнером выставок Карла Лагерфельда. В Москве он известен как оформитель Международного салона изящных искусств.

Патрик, поделитесь секретом. Как построить выставку, чтобы она стала успешной?

Это очень просто: она должна быть структурирована, серьезна и в то же время очень приятна. Выставка — это прогулка для глаз. Если вы пришли на нее, вы должны получить важные для вас ощущения, каким бы ни был ваш предыдущий опыт.

Лет десять назад я видела в Версале выставку скульптур Такаси Мураками, особенно эффектно они выглядели в парке.

Это другое. Не считывание информации, а провокация. Есть два варианта: устроить провокацию либо сделать так, чтобы зритель сам, без нее, почувствовал что-то. Мы выбираем второе.

Что в вашем проекте появилось раньше — азиатские халаты или абстрактная живопись?

Халаты — это произведения искусства, с них все и началось. Когда я увидел ткань в черно-белую полоску, сразу подумал о Бюрене. Потом поехал искать Морелле.

Какие-то произведения абстракционистов мы отобрали на первом этапе, около сотни. Когда мы приехали в Санкт-Петербург и смотрели собрание Александра Клячина, мы тоже сделали выборку. Не то чтобы мы заранее знали, как сочетать старинные восточные ткани и полотна современных художников. Мы просто выбрали самое красивое.

Когда-то русское искусство изменило западную моду. Может ли сегодня восточное искусство сыграть такую же роль?

Сегодня все построено на коммуникации. Все смешалось: Африка, Южная Америка, Запад и Восток. Каждый найдет для себя что-нибудь в этом котле, надо только приучить свои глаза видеть.

В этом году ушел из жизни Карл Лагерфельд, и вместе с ним ушла целая эпоха. Вы много работали вместе, чему он вас научил?

Мы были большими друзьями почти двадцать пять лет, потом немного разошлись: он остался в моде, я ушел в искусство. В следующем году выйдет моя книга о нем, там будет много интересного — коллажи, скетчи, фотографии… Карл не уставал повторять, что мозг — это мышца, чем больше ты его тренируешь, тем больше он производит. И показывал, что это действительно так. Если кто-то жаловался: “О, у меня столько проблем”, он говорил: “Нет проблем — есть разные решения”.

article image
19 февраля 2019 года ушел из жизни выдающийся дизайнер и креативный директор Chanel Карл Лагерфельд. Мы вспоминаем главные факты его биографии и проекты, которые на протяжении всей жизни неразрывно связывали мэтра с дизайном и архитектурой.

Главное, чему я у него научился, — успевать делать все одновременно. Я делал все, даже писал пьесы. У меня был проект, связанный с Музеем Родена в Париже. Я полтора года снимал его скульптуры ночью, без света. И в следующем году буду делать такую же съемку в Версале. Мне разрешили приходить туда по ночам.

Вы были арт-директором французского Vogue в восьмидесятых. Что думаете о сегодняшних модных журналах?

Мне повезло: я работал в ту эпоху, когда арт-директор был абсолютно свободен и мог делать все, что ему захочется. Снимать любые обложки. Фотография тогда не считалась искусством, это было ремесло. Но моду снимали боги — Аведон, Ньютон. Они все перевернули. А вы спрашиваете, что я думаю о сегодняшних журналах. Сейчас боги уже не станут спускаться на землю. Разве можно попросить их сделать модную съемку?

Фото: архив пресс-службы