Термин “американская классика” знаком каждому, кто хоть немного интересуется дизайном интерьеров и архитектурой: его часто используют в блогах и журналах как нечто само собой разумеющееся, не требующее определения. Сами американские декораторы его не употребляют, предпочитая более корректное выражение “традиционный американский стиль”, и никогда не говорят о классическом подходе к интерьерам как о единой и незыблемой системе.
“Американскую классику” на самом деле следовало бы назвать “американской эклектикой", ведь она, как и национальная ДНК Соединенных Штатов, вобрала в себя наследие разных европейских культур, локальную специфику и оригинальные компоненты, привнесенные гранд-дамами американского дизайна: Элси де Вольф, Систер Пэриш и Дороти Дрейпер.
В XVIII и XIX веках архитектурные и мебельные стили Нового Света были продиктованы европейской модой: так, колониальный стиль (1700–1780) возник как адаптация британской классики периода правления королевы Анны c темной деревянной мебелью по мотивам каталогов Томаса Чиппендейла.
Во время войны за независимость в моду вошла не только французская философия (Вольтер, Монтескье, Руссо), но и неоклассическая архитектура Людовика XVI. В новой, независимой Америке этот стиль стали называть “федеральным”: к нему относятся, например, палладианское здание Белого дома и усадьба Монтичелло, построенная Томасом Джефферсоном, третьим президентом США и архитектором-самоучкой. Пышные, торжественные федеральные интерьеры были наполнены строгой классической мебелью с выверенными пропорциями и богатой отделкой.
Идеализм начала XIX века сменился потребительским буйством: промышленная революция принесла американцам богатство и возможность украшать свои дома без оглядки на рациональную философию отцов-основателей. Эклектичная архитектура и интерьеры викторианского периода изобиловали причудливыми, а порой и откровенно эксцентричными стилевыми заимствованиями. Состоятельные американские промышленники строили дома в стиле французской классики, итальянского Возрождения, готики и романики. Их особняки имитировали древнегреческие храмы, средневековые фахтверковые постройки, замки с башнями и брутальными каменными фасадами и тюдоровские коттеджи.
Декоративное разнообразие дополнялось новыми типами домов, специфичными для отдельных регионов Соединенных Штатов. Просторные усадьбы, принадлежавшие владельцам плантаций на юге, были окружены крытыми террасами и галереями. Деревянные дома-солонки Новой Англии отличались крышей с асимметричными скатами, один из которых почти достигал земли. По всей стране стали появляться коттеджи в гонтовом стиле (с отделкой крыши и фасада деревянными дощечками) — идеальные загородные дома для патриархальной американской семьи.
Взрывоопасная смесь образов, характерная для викторианского стиля, требовала упорядочения и осмысления, и в Америке появились первые декораторы и интерьерные критики. “Архитектура и декор бродят с 1800 года в лабиринте сомнительной эклектики, и расставить все по местам поможет только изучение лучших образцов для подражания”, — писала в конце XIX века Эдит Уортон, известная американская романистка, светская львица и талантливый декоратор. Этот труд она взяла на себя и издала с помощью своего архитектора Огдена Кодмана ультимативный гид по дизайну грамотных интерьеров и хорошему вкусу — The Decoration of Houses (1897).
Уортон стала первой, кто сформулировал и собрал в одном месте правила, ставшие каноном традиционного американского стиля. Взяв за основу принципы классической французской и итальянской архитектуры (Уортон с мужем постоянно путешествовали по Европе) и добавив к ним американский здравый смысл, она учила соотечественников азам: роли пропорций, красоте симметрии, важности архитектурного единства, практичного подхода к планировке и стилевой выдержанности.
Эти идеи писательница воплотила в интерьерах собственных домов: летней усадьбы Land's End, особняка на Пятой Авеню и поместья The Mount в Массачусетсе. Они выделялись на фоне мрачных и захламленных викторианских особняков того времени своими светлыми стенами, умеренным количеством декора и рациональными планировками.
Эклектичный стиль второй половины XIX века вызывал отторжение и у “первого профессионального декоратора Америки” Элси де Вольф. В своих воспоминаниях After All (1935) она описывает эпизод, когда девочкой вернулась из школы и была поражена новыми обоями по дизайну Уильяма Морриса, которыми ее мать оклеила комнату. “Они такие уродливые!” — повторяла она в отчаянии. Борьба с “уродством” — так она определяла викторианскую эклектику с ее декоративной избыточностью и стиль искусств и ремесел с его плотными орнаментами и темными цветами — стала лейтмотивом жизни де Вольф. Как и Эдит Уортон, ее привлекали изящество, праздничность и комфорт французских классических интерьеров.
В отделке нью-йоркской квартиры, которую она делила со своей партнершей по “бостонскому браку” Бесси Марбери, де Вольф использовала светлые плинтусы, лепные элементы, стеновые панели и двери, отказалась от тяжелых драпировок, обставила комнаты белой мебелью вместо традиционной темно-коричневой, придала пространству объем и воздушность с помощью крупных зеркал.
Новизна обращения с классическими стилями в начале XX века открыла множество возможностей для декораторов, которых не привлекали ар-деко и модернизм. В соответствии с образом жизни состоятельных американцев, классика заняла не одну, а сразу две ниши: консервативный стиль кантри был идеальным решением для загородных домов и коттеджей в пригородах, а динамичное и остроумное новое барокко подходило для городских квартир и особняков, модных клубов, ресторанов и отелей.
Cледующий проект первой американской женщины-декоратора и в прошлом актрисы Элси де Вольф — женский клуб Colony (1905) — показал Нью-Йорку, каким может быть классический интерьер, и обеспечил де Вольф известность и новые заказы. Уверенно ориентируясь в богатом декоративном вокабуляре, который включал британский набивной ситец и строгие орнаменты в полоску, шинуазри и тромп-лей, колониальную плетеную мебель и европейский антиквариат, де Вольф привнесла в американский традиционный стиль легкость и игривость. “Я открыла двери и окна Америки и впустила внутрь воздух и солнечный свет”, — говорила она. Элси де Вольф пользовалась огромной популярностью и в какой-то момент была самым известным декоратором в мире. Среди ее клиентов были такие люди, как Конде Наст, герцогиня Виндзорская, и огромное количество звезд Голливуда.
По удивительному стечению обстоятельств, признанными королевами американской классики середины XX века стали две талантливые женщины, которые были не только двоюродными сестрами, но еще и тезками: обеих звали Дороти. Дороти Мэй Пэриш, более известную как Систер Пэриш, называли “матерью американского кантри”, а ее кузина Дороти Дрейпер заложила основы гламурного стиля, известного как современное барокко и голливудское регентство.
Систер Пэриш (прозвище Cестра, полученное от одного из братьев, со временем заменило ей имя) принадлежала к одной из старейших нью-йоркских семей, но стать декоратором решила из-за банкротства мужа. Обладая не просто богатыми знаниями о классических интерьерах, мебели и декоре, но и инстинктивным чувством меры, она сумела создать специфический стиль, который взял лучшее от викторианского периода и адаптировал под американские нужды французскую провинциальную классику и эстетику британских поместий.
Название “кантри” не означает, что интерьеры Пэриш были деревенскими. Напротив, оно отсылает к аристократичной культуре усадебных домов, которые должны были быть роскошными, но не вычурными, уютными, но не душными, традиционными, но не скучными. Именно такого результата добивалась Пэриш — для нее истинным удовольствием было комбинировать ностальгические мотивы так, чтобы даже новая комната казалась обжитой несколькими поколениями семьи.
“Инновация часто заключается в умении заглянуть в прошлое и выбрать все хорошее, красивое, полезное и долговечное”, — говорила она. Светлые крашеные полы и расписная мебель, набивные ситцы и плетеные корзины, вязаные коврики и вышитые подушки стали классикой американской загородной жизни благодаря декораторскому таланту Систер Пэриш. Среди ее клиентов были самые состоятельные и известные семьи Америки — Асторы, Вандербильты, Гетти, Рокфеллеры, а в 1960 году Джеки Кеннеди пригласила ее оформить интерьеры Белого дома.
Двоюродная сестра Пэриш Дороти Дрейпер была первым американским декоратором, открывшим полноценное дизайн-бюро: оно называлось Architectural Clearing House и было основано в 1925 году. Это был дерзкий шаг для женщины, выросшей в консервативной атмосфере аристократической нью-йоркской семьи, но успех пришел к ней мгновенно.
Уникальное чувство цвета Дрейпер и ее талант придумывать неожиданные сочетания были и раньше известны в кругу друзей, а после нескольких удачных проектов (в том числе драматическая переделка апартаментов на Саттон-Плейс в Нью-Йорке) она стала по-настоящему востребована. Попытки дать определение ее эклектичному стилю связывают его с французским барокко и рококо, дополненными личными декораторскими изобретениями Дрейпер. Они стали известны как The Draper Touch — смелые, выразительные декоративные приемы, которые мгновенно становились популярными.
Будучи верной поклонницей контраста между черным и белым, Дрейпер придумала плиточные полы с шахматной раскладкой, которые сегодня можно встретить в каждом втором классическом интерьере. Графичные черно-белые комбинации она дополняла яркими цветовыми пятнами: фиолетовыми, голубыми, малиновыми. Ей нравились фривольные очертания мебели в стиле Людовиков, но казались скучными консервативные деревянные поверхности, поэтому она часто покрывала предметы глянцевым черным или белым лаком.
В числе других ее ноу-хау — ярко-красные входные двери, обои и ткани с махровыми розами и выкраска стен в очень широкую вертикальную полоску. Стиль Дрейпер, которая оформила за тридцать лет своей карьеры множество отелей, курортов и ресторанов по всей стране, полюбился новой американской элите в Голливуде и к середине XX века стал новой классикой — выразительной, непыльной, открытой к индивидуальным трактовкам. “Ваш дом — это декорации к вашей жизни, неважно, дворец это или однокомнатная квартира, — говорила она. — Он должен быть по-настоящему вашим, отражать уникальные черты вашей личности”.
