В англоязычном словаре декораторов появился новый термин, который емко определяет лаконичную эклектику с японскими и скандинавскими элементами. Стиль Japandi (слово образовано от Scandi и Japan) объединил наследие двух очень разных культур и продемонстрировал их эстетическое родство.
.jpg)
Япония всегда занимала особое место в сердцах европейцев и американцев. Аскетизм, рациональность и философия ваби-саби, напрямую связанные с дзен-буддизмом, уже в XIX веке восхищали дизайнеров и архитекторов, уставших от избыточной декоративности своего времени. Британский мастер по металлу Кристофер Дрессер вернулся из поездки в Японию в 1876 году новым человеком: знакомство с японской ремесленной традицией вдохновило его на создание по-настоящему авангардных предметов. Его металлические чайники и сервизы выглядят так, словно разработаны в эпоху Баухауса, а не при королеве Виктории.
С приходом модернизма интерес к японскому ремеслу и архитектуре заметно вырос. Дизайнеры больше не практиковали колониальный подход, который предполагал имитацию и копирование декоративных мотивов — они вдумчиво адаптировали достижения японской культуры, оказавшиеся весьма кстати в сдержанных функциональных интерьерах XX века. Решетчатыми архитектурными структурами, характерными для японского традиционного жилища, вдохновлялся Фрэнк Ллойд Райт. Эйлин Грей училась лаковому искусству у мастера Сейзо Сугавары. Шарлотта Перриан и вовсе прожила в Японии несколько лет и существенно обогатила там свою творческую палитру.
Любопытных адаптаций японской декоративной культуры немало и в работах скандинавских дизайнеров XX века. Складной табурет Folding Stool Поуля Кьерхольма и светильники Paper Кааре Клинта выполнены по мотивам техники оригами, а коллекция минималистской мебели Japan Series Финна Юля дает одну из самых удачных модернистских трактовок японского стиля. Финский дизайнер Кай Франк привез из поездки в Японию (1956) идеи для функциональной, но поэтичной посуды из стекла и керамики.
Интерес к японской архитектурной традиции сыграл большую роль в формировании гуманистического северного модернизма. Многие скандинавские архитекторы находились под впечатлением от дома для чайной церемонии, установленного в 1935 году во дворе Этнографического музея Стокгольма. Это был редкий образец аутентичной японской архитектуры: домик был построен в Токио местным мастером Тсуге Сокеи и перевезен в Швецию.
Примерно в то же время японской архитектурой увлекся Алвар Аалто: его особенно поразила книга важного японского архитектора Тетсуро Йошиды “Японский дом”, изданная на немецком языке в 1935 году. Исследователи считают, что Аалто посещал чайный домик в Стокгольме и во многом ориентировался на японскую эстетику, проектируя знаменитую виллу Майреа, работа над которой была закончена в 1939 году.
“Существует цивилизация, которая даже на стадии ремесленного труда демонстрирует бесконечную чувствительность и такт в отношении индивидуума и его нужд, — писал Аалто. — Я имею в виду японскую культуру, которая при всей ограниченности в средствах и материалах выработала виртуозное умение создавать вариативные решения. Ее любовь к цветам, растениям и природным объектам уникальна. Контакт с природой и наблюдение за ее непрерывными переменами — подход, который не укладывается в строгую концепцию формализма”. Точно так же и архитектура самого Аалто — с обилием дерева, природных мотивов и органических форм — вышла за рамки сухого рационализма 1930-х годов и стала одной из самых человечных и живых версий модернизма.
Современный скандинавский стиль — широкая трактовка нордического модернизма — концептуально связан с японской эстетикой именно благодаря тому, что тоже отдает приоритетную роль человеку и его естественным потребностям. Важной общей чертой стала любовь к натуральным материалам и, в частности, к дереву, которого так много и в традиционном северном интерьере, и в японских домах. Здравый смысл и стремление к порядку органично сочетаются в интерьерах джапанди с уважительным отношением к ручному труду. Именно ремесленные объекты, а также домашние растения или сухоцветы служат главными украшениями дома.
Тесная связь между японским и скандинавским интерьерными стилями не нова, но именно в последние годы дизайнеры уделяют особое внимание этому гармоничному дуэту. Одним из важных элементов современного джапанди является палитра, в которой светлое натуральное дерево выступает в паре с ровными белыми поверхностями. Так, в копенгагенском ресторане Izumi дизайнеры из студии Pan-Projects и бюро Mok Architects соединили деревянные решетчатые перегородки, белые стены и панели из полупрозрачного поликарбоната, похожего на рисовую бумагу. В аналогичной цветовой гамме оформлен подчеркнуто “нормальный” шведский дом от Norm Architects: здесь много деревянных планок, гардины из однотонного белого льна, добротная скандинавская мебель японского бренда Karimoku Case Study и светильники из бумаги васи от старинной мануфактуры Kojima Shouten.
Гладкости полированного дерева интерьеры джапанди противопоставляют неровные поверхности в стиле ваби-саби: это может быть фактурный камень на полу, “неаккуратно” глазурованная керамика в технике раку, инсталляция из выброшенной на берег коряги или рукотворный табурет из массива дерева. Простота форм и отсутствие ярких цветов служат прекрасным фоном для классики скандинавского дизайна. Так, калифорнийский лофт по дизайну студии OWIU украшают кресла Алвара Аалто и стулья Ханса Вегнера, в доме музыканта Уоррена Фландеса внутренний двор, созданный по традициям японской архитектуры, соседствует с мебелью Ээро Сааринена и другими иконами модернизма. Не обходится и без универсальных во всех отношениях светильников Исаму Ногучи, которые дают мягкий свет и всегда выглядят логично в модернистском контексте.
Фото: Архив пресс-службы.
