19 февраля исполняется три года со дня смерти Карла Лагерфельда. Когда архитектору Алин Асмар д'Амман было поручено перепроектировать отель “Крийон”, она рискнула написать выдающемуся дизайнеру и попросить его взять на себя часть работы — это сотрудничество стало одним из последних в жизни “кайзера Карла”.
Алин Асмар д'Амман только что вернулась из Венеции, где руководила реконструкцией исторического Палаццо Дона Джованнелли и создавала ливанский павильон для Венецианской биеннале. О работе с модельером она, очевидно, вспоминает с огромным удовольствием, во время разговора настроение расслабленное.
Карл Лагерфельд был занятым человеком вплоть до последнего дня. Как вам удалось убедить его принять участие в реконструкции отеля “Крийон”?
Алин Асмар д'Амман: Я поступила как в детстве, когда очень сильно чего-то хотела, — взяла ручку и лист бумаги и написала письмо. С ним я отправилась в книжный магазин L7, где у Лагерфельда была не только личная библиотека, но и просторная студия. Я попросила продавца по имени Винсент положить конверт на стол Карла, но тот не дал мне особой надежды.
И как продолжилась история?
На следующий день у меня зазвонил телефон. Сначала я не ответила, потому что номер был заблокирован. Карл Лагерфельд оставил мне сообщение. Он сказал, что позвонит мне снова через полчаса. И ровно через 30 минут телефон зазвонил снова.
Вы помните, как проходил разговор?
Как будто это было вчера. Он поблагодарил меня за письмо и сказал, что считает проект привлекательным. Когда он процитировал Курцио Малапарте (тот однажды сказал, что отель “Крийон” — это “лучшее из того, что есть в Париже сегодня”), меня осенило: сейчас действительно происходит что-то особенное.
Как развивалось сотрудничество дальше?
Мы поняли друг друга с самого начала. И я была поражена, как быстро и как точно у него сложилось представление о том, что он хочет там сделать. Я думаю, он тоже был скорее архитектором. Он даже признался, что любит запах строительных площадок.
Какие у него были планы по перестройке отеля?
Он планировал создать два люкса, которые назвал Les Grands Appartements, подобно апартаментам короля в Версальском дворце. Два номера находятся на четвертом этаже, откуда открывается прекрасный вид на площадь Согласия. С самой первой нашей встречи на объекте ему стало ясно, что апартаменты нужно создавать по принципу анфилады, чтобы можно было по-настоящему насладиться видом. Возможно, вы знаете, что оттуда также виден Большой дворец, и, как нам известно, для Карла он имел особое значение.
Сколько в общей сложности длилось ваша работа над отелем “Крийон”?
Пять лет, но, как я уже сказала, большая часть работ была решена довольно быстро: буазери, на создание которых Карла Лагерфельда вдохновил Шато де Креси, разрушенный во время Французской революции, но планы которого уцелели; мебель, которую он хотел обтянуть непременно серым бархатом, ведь ему так нравится серый цвет неба над Парижем. Он буквально говорил “le gris du bassin de Paris” — “серость Парижского бассейна”.
Были ли какие-то сложности во время работы, которые, как вы думали, невозможно преодолеть?
Да, было несколько таких ситуаций. Я помню, например, что он хотел, чтобы бархат для обивки имел определенный тисненый принт. В Париже был только один мастер, который все еще владел этой техникой, он сказал: “Мне очень жаль, но этот оттиск использовался в прошлом так часто, что шаблон уже никуда не годится”. Но как-то это все же получилось сделать. Думаю, Карл Лагерфельд ценил во мне именно это: то, что я не принимаю “нет” за ответ.
Затем вы вместе работали над вторым проектом Architectures. Как это произошло?
Полагаю, что после пяти лет сотрудничества мы оба хотели, чтобы оно еще не заканчивалось. Поэтому Карл спроектировал еще несколько предметов мебели из мрамора, а я занялась их реализацией. Мы вместе выбрали камни, черный и белый, в его стиле. Белый добывали в карьере, который не использовался уже 30 лет. В итоге получилась не мебель, а скульптуры. Тираж оказался скромным, всего восемь итоговых предмета и четыре пробных экземпляра. Сейчас их можно найти в Carpenters Workshop Gallery.
В серию входит двенадцать предметов. У вас есть свой фаворит?
Мне все они очень нравятся. Что меня в них восхищает, так это то, как Карл сумел охватить период от греко-римской античности до наших дней. Во всех своих проектах он придерживался классической основы, но всегда был предельно современен.
Architectures был одним из его последних проектов, верно?
Верно, не считая виллы в Лувесьене и, конечно, модных коллекций. Мы еще готовили открытие выставки в Carpenters Workshop Gallery в декабре 2018 года, это было одно из его последних публичных выступлений. В то время многие думали, что он, скорее всего, уже не приедет. Но он приехал, это явно было для него важно.